Нецветай, Алексей Игнатьевич
| Нецветай Алексей Игнатьевич | |||
 | |||
| Род деятельности: |
железнодорожник | ||
|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Гражданство: | |||
| Подданство: | |||
| Дата смерти: | |||
| Место смерти: | |||
| Награды и премии: |
| ||
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[fotki.yandex.ru/next/users/diomedes2/album/258179/view/668156 Памятник на Армянском кладбище] |
|
|
[www.rostov.ru/people/articles/2009/05/08/130451/doska0805_9.jpg Открытие мемориальной доски] |
Алексей Игнатьевич Нецветай (1908 — 1941) — советский промышленный деятель.
Содержание
Биография
Родился 26 февраля 1908 года.
В юности принимал участие в комсомольской работе. В 1935 году окончил Ростовский институт инженеров железнодорожного транспорта (ныне Ростовский государственный университет путей сообщения), получив диплом инженера-механика паровозного хозяйства. Продолжил обучение в аспирантуре, после окончания которой был распределён на Кировскую железную дорогу с должностью начальника политотдела магистрали. В мае 1938 года стал самым молодым начальником Азово-Черноморской железной дороги им. Ворошилова (ныне Северо-Кавказская железная дорога). Во время его руководства дорога добилась высоких показателей. Так в 1939 году здесь было проведено 800 тяжеловесных поездов и дополнительно перевезено 250 тысяч тонн груза. По результатам работы этого года ряд железнодорожников был удостоен государственных наград, в их числе орден Красного Знамени получил Алексей Нецветай. Будучи членом ВКП(б)/КПСС, в марте 1939 года был в числе делегатов, избранных на XVIII съезд ВКП(б) от Ростовской областной партийной организации.[1]
Во время наступления немцев на Ростов-на-Дону в ноябре 1941 года на железнодорожной станции произошел бой, ставший причиной гибели А. И. Нецветая, расстрелянного немцами у стены дома на улице Энгельса (ныне Большая Садовая) 21 ноября.[2] Спустя десять дней после расстрела, когда город временно был отбит у фашистов, тело Алексея Игнатьевича было похоронено в сквере у здания Управления дороги. В настоящее время его прах находится на Армянском кладбище города.
Награды
Был награждён орденами Красного Знамени (1939) и Ленина (1942, посмертно).
Память
- В мае 2009 года Алексею Ивановичу в Ростове-на-Дону на месте его гибели установлена мемориальная доска[3] (скульптор Н. В. Басаковский)[4].
Напишите отзыв о статье "Нецветай, Алексей Игнатьевич"
Примечания
- ↑ [rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1810921055 Группа делегатов, избранных на 18 съезд ВКП(б) от Ростовской областной партийной организации]
- ↑ [rostov-region.ru/books/item/f00/s00/z0000067/st009.shtml Бой у вокзала (Березин В. П.)]
- ↑ [skzd.rzd.ru/news/public/ru?STRUCTURE_ID=9&layer_id=4070&refererLayerId=4069&id=116521&print=1 Накануне Дня Победы на Северо-Кавказской железной дороге состоялось торжественное открытие мемориальной доски на месте гибели начальника Азово-Черноморской железной дороги Алексея Нецветая]
- ↑ [www.voopiik-don.ru/main/2009-06-01-10-47-17/41-2009-06-01-07-03-14/117-2009-06-24-07-44-26?format=pdf Мемориальная доска А. И. Нецветаю.]
Ссылки
- [www.gudok.ru/newspaper/?ID=709362&archive=2009.05.21 Последняя поездка]
- [www.gudok.ru/newspaper/?ID=750373 Погибшим в неравном бою]
- [fishki.net/1216288-podvig-chekistov-v-bojah-u-vokzala-rostova-na-donu.html Подвиг чекистов в боях у вокзала Ростова-на-Дону]
Отрывок, характеризующий Нецветай, Алексей Игнатьевич
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
