Нечаева, Тамара Павловна

Тамара Павловна Нечаева
Т. П. Нечаева в мастерской
Место рождения:	станция Народная, Воронежская область
Жанр:	скульптор, художник
Учёба:	Ленинградская художественная студия
Стиль:	реализм
Награды:
Звания:
Премии:	Республиканская премия имени Салавата Юлаева (1991)

Тамара Павловна Нечаева (17 октября 1922, станция Народная, Воронежская область — 16 августа 2003, Уфа, Россия) — советский и российский скульптор, народный художник Башкирской АССР (1968), заслуженный художник РСФСР, почётный гражданин города Уфы.

Биография

Нечаева Тамара Павловна родилась 17 октября 1922 года на станции Народная Воронежской области. Детство и юность её прошли в Ленинграде. В 1940—1941 годах училась в художественной студии Дома культуры Московского района г. Ленинграда.

После окончания студии во время войны она эвакуировалась в Уфу к двоюродному брату её матери, одному из старейших художников Башкирии Анатолию Петровичу Лежнёву, где и осталась жить. Огромную роль сыграли творческие контакты Нечаевой с ведущими мастерами кисти Башкирии: К. С. Давлеткильдеевым, А. Э. Тюлькиным, М. Н. Елгаштиной, знакомство со скульпторами — Сергеем Меркуровым, Сергеем Коненковым, Верой Мухиной, посещение их мастерских в Москве и изучение их творчества.

B 1946 году Нечаева избирается депутатом Уфимского городского Совета депутатов трудящихся (затем избирается в 1953,1955,1959 годах). B 1955 году избирается членом Правления Союза художников Башкирии — до 1991, кроме 1970—1972).

B 1957 году удостоена звания «Заслуженный деятель искусств БАССР». B 1958 году избирается председателем Правления Союза художников Башкирки (до 1967). B 1960 году избирается членом Правления и секретарём Союза художников РСФСР (до 1969).

В 1997 году устанавливает памятник Мубарякову в поселке Ассы Белорецкого района РБ (архитектор Н. Н. Бормотов). В мае 2002 года Тамаре Павловне Нечаевой присвоено звание «Почётный гражданин города Уфы».

Умерла Нечаева Тамара Павловна в августе 2003 года в г. Уфе.

Работы

Нечаева работала в разных видах изобразительного искусства. Творческая деятельность начала как живописец. Первые работы Тамары Нечаевой, созданные в 1941 г. посвящены Уфе: «Лето в Уфе», «Этюд с домиком», «Старая Уфа», «Уфимский мотив».

Работала Нечаева и как скульптор. Она одна из первых в республике создала ряд памятников, серию портретных работ, произведений малой пластики в фарфоре. Обращалась к бронзе, граниту, мрамору, шамоту. В 50-е годы она создала серию уникальных произведений в фарфоре, посвящённых Башкирии.

Много раз, начиная с 1945 года, она обращалась к образу Салавата Юлаева. Она воплощала его в бронзе, гипсе, фарфоре. В 1952 году она создала первый в республике памятник — бюст Салавату, он установлен под открытым небом в его родных местах — в Салаватском районе Башкортостана, второй и третий экземпляры — в Уфе (перенесен на территорию курорта Янган-Тау) и Салавате. Копия фотографии памятника есть на марке СССР 1952 года.

Основные произведения Нечаевой: памятник И. С. Якутову (1952 г. Уфа), памятник Салавату Юлаеву в Уфе (бронза, 1952), в Палдиски, Эстония (кован. медь, гранит, 1989); памятник Салавату Юлаеву в Салавате (1954), борцу за Советскую власть, писателю Ш. Худайбердину (гранит, 1981, Уфа, совм. с Б. Д. Фузеевым); С. Т. Аксакову (бронза, 1959, Уфа); портреты М. Карима (мрамор, 1961), З. Исмагилова (алюминий, 1967) — оба в Художественном музее (ХМ) им. М. В. Нестерова), С. Т. Аксакова (бронза, 1964, Дом-музей С. Т. Аксакова); панно «Алая песня» (керамика, 1967), «Нефть Башкирии» (керамика, 1974); «Танец трех братьев» (фарфор, 1955), «Башкирская красавица» (фарфор, 1956); «Доспехи Салавата» (х., м., 1947), «Богатства Урала» (х., м., 1948) — все в Башкирском государственном художественном музее им. М. В. Нестерова).

Нечаевой также созданы портреты поэта М. Карима, композитора З. Исмагилова, Героя Социалистического Труда Б. Батыровой.

В 1969 году она завершила работу над монументом первооткрывателям башкирской нефти в г. Ишимбае (совместно c Б. Д. Фузеевым и Л. В. Хихлухой).

Одна из последних работ Нечаевой — памятник народному артисту СССР Арслану Мубарякову, который был установлен в 1997 г. на родине артиста в селе Ассы Белорецкого района Башкортостана.

Панно Нечаевой украшают Дворцы культуры нефтяников и машиностроителей, кинотеатр «Искра», цирк в Уфе. Произведения монументальной скульптуры установлены в городах Баймаке, Ишимбае, Кумертау, Салавате, Стерлитамаке, некоторых районах Башкирии, в Казахстане и Челябинской области.

Выставки

• Республиканские, Уфа, все с 1943, кроме молодёжных 1972 и 1976 гг.
• Зональные выставки «Урал социалистический»: Свердловск, 1964; Пермь, 1967; Челябинск, 1969; Уфа, 1974.
• Декадная выставка произведений художников БАССР, Москва, 1955.
• Декадная выставка произведений художников БАССР, Москва, Ленинград, 1969.
• Выстав­ка произведений художников БАССР, посвящённая 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, Ульяновск, 1970.
• Выставка произведений ху­дожников 3-х зон, Москва, 1971.
• Выставка произведений художников автономных республик РСФСР, Москва, 1971.
• Межобластная худо­жественная выставка, Казань, 1947.
• Выставка работ периферийных художников РСФСР, Москва, 1946.
• Всероссийская художественная выставка, Москва, 1952.
• Всероссийская художественная выставка, Москва, 1953.
• Всероссийская художественная выставка, Москва, 1955.
• Всероссийская, художественная выставка, Москва, 1970.
• Всероссий­ская художественная выставка «Советская Россия-5», Москва, 1975.
• Всесоюзная художественная выставка, Москва, 1955.
• Всесоюзная ху­дожественная выставка, Москва, 1955,
• Всесоюзная художественная выставка, Москва, 1956.
• Всесоюзная художественная выставка «Слава труду», Москва, 1976.
• Международная художественная выставка, по­свящённая 5-му Всемирному фестивалю молодёжи и студентов, Вар­шава, 1955
• Выставка произведений художников БАССР в ГДР, г. Гал­ле, 1975.
• Персональная выставка в Художественном музее им. М. В. Нестерова. На выставке представлено свыше 100 её лучших произведений: живописные полотна, скульптура, керамика, фарфор. 1992
• Персональная выставка в Уфе в государственном художественном музее им. М. В. Нестерова РБ, посвящённая 75-летаю со дня рождения и 50-летаю творческой деятельности, 1997.

Награды и звания

... «хочется отметить глубоко национальный, башкирский характер творчества народного художника Башкирии и заслуженного художника РСФСР Тамары Павловны Нечаевой. В её эмоциональных, глубоко темпераментных произведениях в яркой реалистической манере выражен синтез живописи, скульптуры и рисунка. Я особенно люблю её мелкую пластику, вызывающую радостные эмоции. Живые фигурки в национальных костюмах передают жизнерадостность башкирского народа»

Народный художник СССР Л. Е. Кербель

• Народный художник Башкирской АССР (1968)
• Заслуженный художник РСФСР (1974)
• Заслуженный деятель искусств Башкирской АССР (1957)
• Республиканская премия им. Салавата Юлаева (1991)
• Орден Дружбы (1998)
• Медаль «За трудовую доблесть» (1965)
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
• Почётная грамота Президиума Верховного Совета и Совета Министров Башкирской АССР (1960)
• Почётный гражданин города Уфы

Интересные факты

Скульптуру Салавата Юлаева Нечаева изваяла с натуры народного артиста СССР Арслана Мубарякова, сыгравшего роль Салавата в фильме Якова Александровича Протазанова «Салават» в 1939 году по роману С. Злобина «Салават Юлаев». Лицо артиста совпадало с представлением Тамары Павловны о Салавате.

В 1947 году Тамара Павловна, после выставки в Казани была за формализм в живописи на короткое время исключена из Союза художников.

Литература

• Тамара Нечаева: Каталог. Авт. вступ. ст. В. М. Сорокина. Уфа, 1984. (автор статьи — В. М. Сорокина).
• Русская дочь башкирского народа: Тамара Нечаева: библ. пособие /сост. Г.Вахитова. — Ишимбай: МБУК ЦБС ИКБ, 2012.-12с
• Сорокина, В. М. Нечаева Тамара / В. М. Сорокина // Башкортостан: краткая энциклопедия. — Уфа: Науч. изд-во «Башкирская энциклопедия», 1996. — С. 437.
• Гильмутдинов, Ф. Урок-путешествие по творчеству Т. Нечаевой / Ф. Гильмутдинов // Баш. укытыусыhы. — 1998. — № 3. — С. 47.
• Докучаева, А. Шедевры Тамары Нечаевой / А. Докучаева // Рампа. — 1995. — № 2-3. — С. 12-15.
• Докучаева, А. Любимый образ Тамары Нечаевой / А. Докучаева // Респ. Башкортостан. — 2004. — 2 марта. — С. 3.
• Попова, Л. Образ Салавата Юлаева в изобразительном искусстве Башкортостана / Л. Попова // Ватандаш. — 2002. — № 6. — С. 183—187.
• Сорокина, В. Богатство души и таланта / В. Сорокина // Рампа. — 1998. — № 1. — С. 3.
• Фенина, Э. Художник неповторимого дарования / Э. Фенина // Бельские просторы. — 2003. — № 12. — С. 145—149.
• Справочник «Художники Советской Башкирии». Автор-составитель Э. П. Фенина, Башкирское книжное издательство, Уфа-1979.

Ссылки

• bash.bashvest.ru/eng/showinf.php?id=3431
• gorsovet-ufa.ru/pochet/nechaeva.php

Отрывок, характеризующий Нечаева, Тамара Павловна

– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.