Не гомосексуал извращён, а ситуация, в которой он живёт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Не гомосексуал извращён, а ситуация, в которой он живёт
Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt
Жанр

псевдодокументальная драма

Режиссёр

Роза фон Праунхайм

Продюсер

Вернер Клис

Кинокомпания

Bavaria Atelier GmbH, Westdeutscher Rundfunk

Длительность

67 мин.

Бюджет

250 000 DM

Страна

ФРГ

Язык

немецкий язык

Год

1971

IMDb

ID 0066136

К:Фильмы 1971 года

«Не гомосексуа́л извращён, а ситуа́ция, в кото́рой он живёт» (нем. Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt) — псевдодокументальная драма режиссёра Розы фон Праунхайма, созданная по заказу кёльнской региональной телекомпании WDR, входящей в общегерманскую национальную телерадиокомпанию ARD. Фильм имел весьма низкий бюджет, поэтому был снят как немой фильм. После чего был синхронизирован с наложением музыки, авторского текста и диалогов. Фильм послужил толчком к зарождению послевоенного ЛГБТ-движения в Германии[1].





Сюжет фильма

Молодой парень по имени Даниэль переезжает из провинции в Берлин, где встречает Клеменса. Мужчины влюбляются друг в друга и решают жить вместе. Однако через 4 месяца они расстаются по причине того, что Даниэль знакомится с богатым мужчиной более старшего возраста, который приглашает его переселиться к нему на виллу.

Вскоре Даниэль понимает, что его старший любовник не испытывает к нему настоящих чувств и лишь использует его. Даниэль устраивается работать в гей-баре и пытается вжиться в берлинскую гей-среду, одеваясь по последней моде и следуя субкультуре. Вскоре он понимает, что для того, чтобы вписаться в столичную гей-тусовку мало иметь гомосексуальную ориентацию. Постепенно он всё чаще проводит ночи в различных клубах и предаётся всем самым разгульным страстям, какие он только может найти в гей-тусовке, ведя неразборчивую сексуальную жизнь и занимаясь сексом в общественных местах и в туалетах. Вскоре Даниэль знакомится с Паулем, который живёт в организованной им коммунальной квартире для геев.

Даниэль переселяется в гей-коммуналку и знакомится с её обитателями. Новые друзья Даниэля объясняют ему, что та жизнь, которую он ведёт, поверхностна и не приведёт ни к чему хорошему и что мода и секс — не единственные вещи, которые наполняют жизнь современного гея. С этого момента Даниэль занимает активную политическую и жизненную позицию и присоединяется к группе, ведущий борьбу за права ЛГБТ.

В главных ролях

  • Фолькер Эшке — авторский текст за кадром
  • Бернд Фойерхельм — Даниэль
  • Беррит Болен — Клеменс
  • Эрнст Кухлинг — Богач
  • Норберт Лош
  • Стивен Адамчевски
  • Дитмар Крахт
  • Манфред Зальцгебер

Историческое значение фильма

1 сентября 1969 года в Западной Германии был отменён 175 параграф, сделав легальными добровольные сексуальные контакты между взрослыми мужчинами. С этого момента в стране начинается открытая деятельность ЛГБТ-активистов и жизнь ЛГБТ-сообщества становится более видимой.

Принявшись за работу над фильмом, режиссёр Роза фон Праунхайм стремился спровоцировать гомо- и гетеросексуалов к диалогу, а также призвать ЛГБТ-сообщество к действию, к борьбе за лучшую жизнь и за равноправие[2]. Данный фильм рассказывает о жизни геев в Западной Германии начала 1970-х годов. Фильм предназначен, прежде всего, для самих гомосексуалов. Основной его идеей является утверждение о том, что то угнетённое состояние, тот «порочный круг», в котором живут гомосексуалы, является следствием гомофобии общества и стигматизации гомосексуалов. Фильм призывает геев преодолеть страх и начать борьбу за свои права[1].

Во время работы над фильмом Праунхайму практически ничего не было известно о Магнусе Хиршфельде и его деятельности в 1897—1933 годы. Кроме того, немецкое ЛГБТ-сообщество также ничего не знало о событиях, происходящих в США после Стоунволла.

Премьера фильма состоялась 3 июля 1971 года на XXI Берлинском кинофестивале в рамках форума молодых режиссёров[3][4]. Показ фильма в кинотеатрах вызывал горячие дискуссии, в которых часто принимали участие и сами авторы фильма. В результате таких дискуссий было образовано более 50 инициативных групп в различных городах страны[5]. В частности были образованы организации Homosexuelle Aktion Westberlin (HAW) в Берлине, Rote Zelle Schwul во Франкфурте и другие. Таким образом, фильм способствовал зарождению ЛГБТ-движения в Западной Германии. Первыми участниками подобных групп были, в основном, левоориентированные студенты[1].

Показ фильма по телевидению 31 января 1972 года на региональном канале WDR в Кёльне вызвал настолько большой скандал и резонанс в немецком обществе, что запланированная общенемецкая трансляция на Первом центральном канале ARD была отменена с целью защиты самих гомосексуалов. После показа фильма по телевидению телефоны телекомпании были оборваны сотнями звонков, более 95 % из которых были негативными[2][6].

Повторный показ фильма спровоцировал создание женского феминистского блока HAW, целью которого была детабуизация лесбиянства и преодоление изоляции и одиночества лесбиянок в обществе.

Толчок, который сделал фильм, уже не возможно было остановить. Немецкий кинокритик Дитрих Кульбродт (нем. Dietrich Kuhlbrodt) сравнивает значение показа этого фильма по немецкому телевидению со Стоунволлскими бунтами в США[7].

В том же году 29 апреля 1972 года в Мюнстере прошли первые в стране демонстрации ЛГБТ-активистов за свои права.

И всё же позже через год 15 января 1973 года фильм был показан на Первом центральном канале. При этом Бавария перекрыла показ этого фильма на своей территории[8].

Напишите отзыв о статье "Не гомосексуал извращён, а ситуация, в которой он живёт"

Примечания

  1. 1 2 3 Stefan Volk. [www.titel-magazin.de/artikel/17/9593/uraufführung-vor-40-jahren---»nicht-der-homosexuelle-ist-pervers-sondern-die-situation-in-der-er-lebt«-von-rosa-von-praunheim.html Wilde Wortschlacht, Wutgeheul] (нем.). Titel-Magazin (4. Juli 2011). Проверено 3 февраля 2014.
  2. 1 2 Günter Rohrbach. [www.spiegel.de/spiegel/print/d-43020025.html Ohne Maske und Tarnkappe] (нем.). Der Spiegel, 5/1972 (24. Januar 1972). Проверено 3 февраля 2014.
  3. [www.spiegel.de/spiegel/print/d-43176825.html Film: Buh für Bären] (нем.). Der Spiegel, 29/1971 (12. Juli 1971). Проверено 3 февраля 2014.
  4. [archiv.berlinale.de/de/archiv/jahresarchive/1971/01_jahresblatt_1971/01_Jahresblatt_1971.html Berlinale: Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt]  (нем.) ([www.webcitation.org/64Gm4kEWm копия])
  5. Jens Dobler, Harald Rimmele: [books.google.de/books?id=HR9-bBaFwvQC&pg=PA544 Schwulenbewegung] // Die sozialen Bewegungen in Deutschland seit 1945, Kapitel 24, S. 544  (нем.)
  6. [einestages.spiegel.de/static/entry/chaos_im_kinosaal/79822/_nicht_der_homosexuelle_ist_pervers_sondern_die_situation_in_der_er_lebt.html Skandalfilme: Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt] (нем.). Spiegel Online (2011). Проверено 3 февраля 2014.
  7. Dietrich Kuhlbrodt. [www.filmzentrale.com/rezis/nichtderhomosexuelleistperversdk.htm Nicht der Homosexuelle ist pervers, sondern die Situation, in der er lebt] (нем.). — рецензия к фильму, 1984 год. Проверено 3 февраля 2014.
  8. Jörgen Pötschke. [www.spiegel.de/spiegel/print/d-42713850.html Zwist nach zwölf] (нем.). Der Spiegel, 4/1973 (22. Januar 1973). Проверено 3 февраля 2014.

Литература

  • Kuzniar, Alice A:, The Queer German Cinema, Stanford University Press, 2000, ISBN 0804739951
  • Stefan Volk: Skandalfilme: Cineastische Aufreger gestern und heute, Schüren Verlag, Marburg 2011, 320 Seiten.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Не гомосексуал извращён, а ситуация, в которой он живёт

– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.