Не отпускай меня
| Не отпускай меня | |
| Never Let Me Go | |
|
| |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: | |
| Переводчик: |
Леонид Мотылёв |
| Серия: |
Интеллектуальный бестселлер |
| Издатель: | |
| Выпуск: | |
| Страниц: |
352 |
| ISBN: | |
«Не отпускай меня» (англ. Never Let Me Go, точнее — «Никогда не отпускай меня») — роман 2005 года британского писателя японского происхождения Кадзуо Исигуро. Номинировался на Букеровскую премию 2005 и Премию Артура Кларка 2006 года. Лучший роман года по версии журнала «Тайм», включён в список 100 лучших англоязычных романов c 1923 по 2005 годы по версии журнала.[1]
Хотя в романе присутствуют элементы научной фантастики, он не позиционировался как научно-фантастическое произведение.
В 2010 году вышла экранизация романа. Режиссёром выступил Марк Романек, главные роли исполнили Кэри Маллиган, Эндрю Гарфилд и Кира Найтли.
Содержание
Сюжет
Роман является воспоминаниями Кэти Х. (Kathy H.), молодой женщины около 30 лет, о её детстве в необычной школе-интернате и последующей взрослой жизни. Действие происходит в антиутопической Великобритании конца XX века, в которой люди клонируются для создания живых доноров органов для пересадки, что началось в 1950-х. Кэти и её друзья по интернату созданы как такие доноры. До того, как стать донорами, все они в течение более или менее продолжительного времени работают «помощниками», заботясь и поддерживая тех, кто уже стал донорами. Как и в других работах Исигуро, правда становится ясной далеко не сразу и раскрывается постепенно, через намёки.
Роман поделён на три части. Действие первой происходит в Хейлшеме — школе-интернате детства Кэти. Учителя («опекуны») школы поощряют детей («воспитанников») заниматься творчеством в самых разных формах, хотя конечная цель этого воспитанникам неизвестна. Лучшие работы выбираются женщиной, известной в книге только как Мадам, и увозятся из Хейлшема. По общему мнению, они выставляются в некой Галерее. Необычность Хейлшема дополнительно раскрывается через частые медосмотры, почти параноидальную заботу о здоровье воспитанников и изоляцию от внешнего мира, в том числе через полное отсутствие родителей и вообще любых родственников воспитанников. Тем не менее, они сами не видят какой-либо необычности интерната.
Почти все значимые герои романа выросли в Хейлшеме. Здесь образовался своеобразный треугольник из Кэти, достаточно скромной и романтичной натуры, Томми, не слишком хорошо вписывающегося в коллектив воспитанников, особенно в детстве, и Рут — экстраверта и лидера своей компании.
Во второй части воспитанники, теперь уже юноши и девушки, покидают Хейлшем и попадают в различные заведения. Главные герои книги вместе отправляются в Коттеджи, где начинают знакомиться с внешним миром и получают практически полную свободу делать всё, что захочется. В третьей части Кэти становится помощницей, а Томми и Рут — донорами, пробыв помощниками лишь недолго. Через некоторое время Кэти (которой позволено иногда выбирать доноров) становится помощницей Рут, а после того, как та завершила (то есть умерла после выемок органов), заботится о Томми. Следуя последним признаниям и пожеланиям Рут, они становятся любовниками и находят и посещают Мадам. Здесь они наконец-то узнают, почему творчеству придавалось такое значение в Хейлшеме: опекуны хотели доказать, что у клонов тоже есть душа. Кэти и Томми понимают, что Хейлшем был экспериментом с целью улучшить положение клонов, и, возможно, изменить отношение общества к ним как к бездушным источникам медицинского материала. Однако, из-за изменения политической обстановки эксперимент провалился, Хейлшем закрылся, а клоны не получили каких-либо прав и все они опять «выращиваются» в тяжёлых условиях. Роман заканчивается смертью Томми и принятием Кэти своей судьбы, как будущего донора и, в конце концов, ранней смерти.
Название романа совпадает с названием песни Джуди Бриджуотер, вымышленной американской певицы, кассета с записью которой в Хейлшеме попадает к Кэти.
Основные темы
Понятие свободы воли, возможности как-то изменить свою окончательную судьбу, ни разу даже не рассматривается ни одним из персонажей романа. Именно такое полное отсутствие этого понятия делает его важным для книги. Персонажи делают лишь слабые попытки на частичные изменения, показаны также недовольство некоторых доноров на возможность завершения слишком рано (например, после второй выемки) и сцена эмоционального взрыва Томми в последней главе, дающего выход фрустрации после того, как он узнал о несуществовании отсрочек. Как и во многих других антиутопиях, в Хейлшеме практикуется «умолчание», то есть воспитанникам не лгут, а просто не рассказывают всего, особенно их предназначения.
Роман можно трактовать как иллюстрацию итогов пассивности перед лицом социального неравенства, а также беспрекословного принятия обязанностей и «долга» перед обществом. Однако по признанию самого автора книга задумывалась как обобщенная метафора человеческой жизни. Воспоминания главной героини состоят из тех же радостей, забот, надежд, которые наполняют жизнь обычного человека. Персонажи вынуждены в ускоренном темпе задавать и отвечать сами себе на вопросы, являющиеся универсальными для любого человека. Мысль об уходе от судьбы, приготовленной им системой, побеге является для героев просто немыслимой не потому, что они не в состоянии осуществить это технически. Донорство для персонажей книги является такой же реальностью, как неизбежность смерти в конце жизненного пути для обычных людей. Исигуро показывает силу человеческой любви и дружбы, которые возникают несмотря на внешние обстоятельства, через воспоминания Кэти.
Напишите отзыв о статье "Не отпускай меня"
Примечания
- ↑ [www.time.com/time/2005/100books/0,24459,never_let_me_go,00.html All Time 100 Novels], Time (16 октября 2005). Проверено 20 мая 2010.
Ссылки
- Русский перевод: ISBN 5-699-18752-9
- Оригинальное англоязычное издание: ISBN 1-4000-4339-5
- [magazines.russ.ru/inostran/2006/7/is1.html Начало романа в электронной версии]
См. также
Отрывок, характеризующий Не отпускай меня
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.
Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
