Не пойман — не вор (фильм, 1958)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Не пойман — не вор
Ni vu... Ni connu...
Жанр

Комедия

Режиссёр

Ив Робер

В главных
ролях

Луи де Фюнес

Длительность

95 мин.

Страна

Франция Франция

Год

1958

IMDb

ID 0051989

К:Фильмы 1958 года

«Не пойман — не вор» (или «Знать не знаю, ведать не ведаю», — фр. «Ni vu… Ni connu…») — кинокомедия Ива Робера с Луи де Фюнесом в главной роли, — по роману Альфонса Алле «Дело Блеро» (фр. «L’Affaire Blaireau»).





Сюжет

Монпанья́р — самый спокойный город Франции. Единственный возмутитель спокойствия — это рыночный торговец Блерó (фр. Blaireau - барсук) (Луи де Фюнес). Он имеет разрешение на продажу грибов на местном рынке, но поскольку спрос на рыбу высок, то Блеро в свободное время нелегально рыбачит и тайком продает рыбу без разрешения. Жандармы пытаются поймать браконьера, но безуспешно. Когда на одного из жандармов совершается нападение, подозрение падает на Блеро, и его сажают в тюрьму на месяц. Внезапно объявляется настоящий преступник, и Блеро надеется выйти на свободу. Но обстоятельства складываются иначе…

В ролях

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Не пойман — не вор (фильм, 1958)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Не пойман — не вор (фильм, 1958)

Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.