Не спрашивай, не говори

«Не спрашивай, не говори» (англ. Don't ask, don't tell) — закон США, принятый в 1993 году, который запрещал служить в Вооружённых силах США гомосексуалам обоих полов, если они не скрывали свою сексуальную ориентацию, а также требовал от командования и сослуживцев не выяснять сведения о сексуальной ориентации военнослужащих. Закон действовал в течение 17 лет, являясь источником политических дебатов и скандалов. 22 декабря 2010 года закон был отменён.

История принятия

Со времён основания Вооружённых сил США гомосексуальность служила основанием для исключения военнослужащего из рядов армии. С 1942 года выявление гомосексуалов в американской армии стало осуществляться с помощью внутренних расследований или на стадии вербовки. После увольнения они лишались пособия и испытывали затруднения при поиске работы, так как работодатели знали причину увольнения. Выявление гомосексуалов и бисексуалов на стадии призыва привело к тому, что некоторые гетеросексуалы в период войны во Вьетнаме притворялись гомосексуалами, чтобы избежать попадания на фронт.

Положение «Не спрашивай, не говори» было принято в качестве компромисса в декабре 1993 года, когда президент США от демократической партии Билл Клинтон в рамках выполнения предвыборных обещаний дал распоряжение подготовить приказ об отмене запрета на приём гомосексуалов в армию. Против этого выступили республиканцы, в частности, председатель Объединённого комитета начальников штабов Колин Пауэлл и председатель постоянного комитета Сената по вооружённым силам Сэм Нанн. Фраза была придумана военным социологом Чарльзом Москосом.

В результате был принят новый закон, в соответствии с которым по «Руководящими принципами Пентагона по отношению к гомосексуалам на военной службе», гомосексуальность не является препятствием для несения службы до тех пор, пока гомосексуалы не раскрывают свою ориентацию. В противном случае они подвергаются увольнению.

В июле 2006 года Министерство обороны США официально признало, что гомосексуальность не является психическим расстройством. Тем не менее, открытым гомосексуалам и другим ЛГБТ-людям по-прежнему было запрещено служить в армии, так как, по мнению военных, их присутствие могло нарушить дисциплину в войсках.

К 2010 году по закону «Не спрашивай, не говори» было уволено 12 500 гомосексуалов.

22 декабря 2010 года президент США Барак Обама подписал указ об отмене закона.

20 сентября 2011 года в США вступил в силу закон, впервые разрешающий гомосексуалам, которые не скрывают свою сексуальную ориентацию, служить в армии.

Финансовые последствия

Военное ведомство США несло финансовые потери в связи с тем, что приходилось заменять увольняемых специалистов-гомосексуалов. В 2005 году Департамент подотчётности администрации США (Government Accountability Office) сообщил, что в результате применения данной политики общая сумма потерь Пентагона с 1994 по 2003 годы составила 190,5 миллионов долларов. В 2006 году комиссия Калифорнийского университета представила доклад, в котором называлась сумма в 363,8 миллиона долларов.

Оценки кадровых потерь

В ноябре 2006 года некоммерческая организация Servicemembers Legal Defense Network, выступавшая за отмену данного положения, выпустила календарь на 2007 год с изображениями 12 военнослужащих геев и лесбиянок. Как отмечает глава организации, ЛГБТ-сообщество вносит достойный вклад в дело национальной обороны, в то время как из армии ежедневно увольняют 2 представителей сексуальных меньшинств. По его словам, в американской армии служило около 1 миллиона геев.

Отмена закона

В январе 2007 года газета The New York Times опубликовала статью генерала в отставке Джона Шаликашвили, являвшегося с 1993 по 1997 гг. председателем объединённого комитета начальников штабов и поддерживавшего в те времена введение политики «Не спрашивай, не говори». В статье генерал выразил сомнение насчёт дальнейшей целесообразности продолжения данной политики, а также обнародовал свои наблюдения и выводы о качестве службы представителей сексуальных меньшинств в армии: 3/4 из 500 опрошенных военнослужащих, проходивших службу в Ираке и Афганистане, не испытывали дискомфорта при общении с сослуживцами-геями и лесбиянками. По мнению Шаликашвили, следует поощрять желание людей любой ориентации служить в армии, так как американские вооружённые силы испытывают кризис в связи с ситуацией на Ближнем Востоке.

Многие государственные деятели высказывались за отмену этой политики, а президент Барак Обама включил обещание отмены закона в свою предвыборную программу.

В 2010 году изначальный вариант законопроекта об отмене политики был принят Палатой Представителей, однако 21 сентября заблокирован в Сенате (где демократам не хватило голосов) под предлогом необходимости получить отчёт от Пентагона по последствиям отмены.

Параллельно в судах США начало слушаться дело Log Cabin Republicans v. United States. 9 сентября федеральный суд постановил, что закон является антиконституционным, а 12 октября принял решение о приостановке действия данного закона. Пентагон издал директиву о начале приёма на службу открытых гомосексуалов. 20 октября вышестоящий суд отменил приостановку действия закона до вердикта по поданной Правительством США апелляции.

В конце осени Пентагон обнародовал свой доклад, согласно которому против отмены закона не возражали 70 % военнослужащих. Министр обороны Роберт Гейтс и глава Объединённого комитета начальников штабов США Майк Маллен заявили свою поддержку отмены закона.

Однако 9 декабря, после промежуточных выборов, которые выиграли республиканцы, Сенат вновь отклонил законопроект, поданный вместе с военным бюджетом. В ходе проведённых дальнейших переговоров демократам удалось получить поддержку ряда республиканцев и 18 декабря Сенат одобрил переработанный законопроект о отмене 65 голосами против 31. 22 декабря указ в торжественной обстановке был подписан Президентом США Бараком Обамой. Закон вступит в силу после трёх месяцев «переходного периода».

Ссылки

• [community.livejournal.com/ru_antidogma/947356.html Речь Обамы об отмене «Don’t Ask, Don’t Tell» на русском языке]
• Раздел 10 Кодекса США [www.law.cornell.edu/uscode/10/654.html § 654]. Policy concerning homosexuality in the armed forces (англ.)
• [web.archive.org/web/20070505112713/www.hro.org/editions/press/1102/18/18110261.htm Не спрашивай — и не скажу](недоступная ссылка — история, копия)

Отрывок, характеризующий Не спрашивай, не говори

– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.