Не хлебом единым (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Не хлебом единым
Жанр

мелодрама

Режиссёр

Станислав Говорухин

Продюсер

Екатерина Маскина
А. Просянов

Автор
сценария

Владимир Валуцкий
по мотивам романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым».

В главных
ролях

Светлана Ходченкова
Михаил Елисеев

Оператор

Юрий Клименко

Кинокомпания

«Мосфильм»
Киностудия «Вертикаль»

Длительность

112 мин.

Страна

Россия Россия

Год

2005

IMDb

ID 0777962

К:Фильмы 2005 года

«Не хлебом единым» — российский кинофильм 2005 года, снят режиссёром Станиславом Говорухиным по мотивам одноименного романа Владимира Дудинцева.





Сюжет

В 1948 году неимущий сельский школьный учитель физики Лопаткин изобрёл революционный метод изготовления двухслойных труб для химической промышленности. Попытавшись внедрить научное изобретение в массовое производство, он столкнулся с враждебностью отраслевых бюрократов, во главе с директором трубозавода Дроздовым, и занял принципиальную техническую позицию. В конечном счёте попал в закрытое конструкторское бюро № 1 (общение с КБ № 6 и КБ № 12 только через технические чертежи) для ученых-заключенных за вредительство, но морально не сломался.

У моральной победы, одержанной рационализатором, был и плотский, осязаемый символ — красавица Надежда Сергеевна, жена карьериста Дроздова, ушла к Лопаткину вместе с родившимся сыном и осталась верна ему до конца.

Съёмки

Многие сцены картины сняты на территории Военной академии РВСН имени Петра Великого, в здании Химического факультета МГУ, на территории металлургического комбината (ОХМК) в Новотроицке Оренбургской области и близлежащем посёлке Аккермановка.

В ролях

Актёр Роль
Иван Агапов Шутиков Шутиков
Юлия Ауг Титова Титова
Валентина Березуцкая Лукерья Павловна Лукерья Павловна
Виктор Борцов Пётр Сьянов Пётр Сьянов
Сергей Внуков Сидоркин старшина Сидоркин
Наталья Гатиятова Жанна Жанна
Марк Гейхман эпизод эпизод
Станислав Говорухин министр
Евгений Гришковец следователь
Антон Денисов Коля Коля
Михаил Елисеев Лопаткин Лопаткин
Сергей Каплунов Антонович Антонович
Александр Куницын Крехов Крехов
Владимир Медведев Башашкин Башашкин
Актёр Роль
Татьяна Михеева Ганичева Ганичева
Дарья Паржизек Сима Сьянова Сима Сьянова
Алексей Петренко Бусько Евгений Устинович профессор Бусько Евгений Устинович
Александр Розенбаум Ростислав Петрович Ростислав Петрович
Владимир Семаго Тупикин Тупикин
Сергей Серов начальник спецтюрьмы
Владимир Стержаков Ганичев Ганичев
Виктор Сухоруков Дроздов Леонид Иванович директор завода Дроздов Леонид Иванович
Светлана Ходченкова Надежда Сергеевна Дроздова Надежда Сергеевна Дроздова
Варвара Шулятьева Шура Шура
Александр Яковлев начальник лагеря
Оксана Дорохина

Съёмочная группа

Технические данные

  • Производство: ООО Киностудия «Вертикаль», при поддержке Регионального общественного фонда поддержки и стабильности «Вымпел-Регион».
  • Ограничение по возрасту: детям до 14 лет просмотр разрешён в сопровождении родителей.
  • Прокатное удостоверение № 111008904 от 23 декабря 2004 года.
  • Издание на DVD: 1 DVD, звук 5.1, PAL, 5-я зона, субтитры на английском, издатель: [www.vox-video.ru «Вокс Видео»] 2005 г.

Награды

  • Главный приз «Большая золотая ладья» на XIII фестивале российского кино «Окно в Европу» в Выборге 2005 года
  • Гран-При «Золото Листопада» на XII Минском международной кинофестивале «Листопад 2005»
  • Лучшая операторская работа и работа художника на XII Минском международной кинофестивале «Листопад 2005»
  • Гран-При кинофестиваля Литература и кино (2006)

Предвыборная кампания С. Говорухина

Премьера фильма совпала по времени с предвыборной кампанией Станислава Говорухина на довыборах в Государственную думу РФ по 201-му Университетскому избирательному округу в 2005 году. Широкая рекламная кампания фильма послужила одним из основных поводов для его основного соперника на выборах Виктора Шендеровича подать в суд на Говорухина в связи с возможным перерасходом допущенного законом максимального избирательного фонда. Московские суды отклонили все иски Шендеровича, сославшись на недоказанность связи рекламы с кампанией Говорухина.

Напишите отзыв о статье "Не хлебом единым (фильм)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Не хлебом единым (фильм)

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.