Нибелунгиды

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Нибелунги (ветвь Каролингов)»)
Перейти к: навигация, поиск

Нибелунги или Нибелунгиды (фр. Nibelungides) — дворянский род франкского происхождения, боковая ветвь Арнульфингов.





История рода

Родоначальником рода считается Хильдебранд I (ок.690751), младший сын майордома Пипина Геристальского от Альпаисы, родной брат майордома Карла Мартела. Он был графом в Бургундии, также имел в Бургундии владения ПеррасиШароле) и Божи. По имени сына Хильдебранда, Нивелон (Нибелунг) I (705/720 — 768), сеньора Перраси и Божи, род и получил своё название.

Потомки Хильдебранда I были графами Отёна, Макона, Шалона, Амьена, Вексена, Валуа.

Генеалогия потомков Хильдебранда довольно запутана и противоречива. Из рода Нибелунгов выводят происхождение Робертинов (по одной из версий, сейчас от неё практически отказались), Бозонидов (Бивинидов), Гильемидов (Отёнского дома), 1-го дома Вержи, Руэргского (Тулузского) дома, домов Семюр-ан-Брионне, Вексен и Бурбон.

Генеалогия

Генеалогия рода известна плохо. Первый вариант генеалогии Нибелунгидов составил Леон Левиллен[1][2], позже его доработал Пьер Рише[3].

 
 
 
 
 
 
 
 
Пипин Геристальский
(635—714)
майордом
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Карл Мартел
(† 741)
майордом
 
 
 
 
Хильдебранд I
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нибелунг I
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Хильдебранд II
 
 
 
дочь
x Экхард
 
Теодеберт
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Бернар
 
Экхард
(ум. 877)
граф Макона
Отёна и Шалона
 
Тьерри
Казначей
 
Ада
 
Ингельтруда
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Бернар
 
Герберт
 
Тьерри
 
 
 
 


В дальнейшем генеалогия была существенно доработана Кристианом Сеттипани[4]:

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Хильдебранд I
(ок. 690 — ок. 751)
граф в Бургундии
сеньор Перраси и Божи
герцог Прованса 737/739
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нибелунг I
(ок. 705/720 — 770/786)
сеньор Перраси и Божи
с 751
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Хильдебранд II
наместник в Отёнуа
(796)
 
 
 
Ne
дочь
Гильома Желонского
 
 
 
Нибелунг II
граф Эсбе
(805)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нибелунг III
(ум. после 818)
граф в Бургундии
(818)
 
 
 
 
 
 
 
 
Теодеберт
(ум. после 822)
граф Мадри
802—822
 
 
 
 
 
 
 
Хильдебранд III
(ум. 827/836)
граф Отёна
(796)
 
Дунна
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нибелунг IV
(ум. после 879)
граф Вексена
с 864
 
 
 
 
 
 
 
 
Тьерри I (VII)
(ум. ок. 877)
граф Вермандуа
 
Рингарда
x Пипин I
(797—838)
король Аквитании
 
Роберт
(ум. после 822)
пфальцграф
в 822
x Эга Буржская
 
Экхард
(ум. 877)
граф де Морвуа
840—859
граф Шалона с 863
граф Макона с 871
граф Отёна с 872
 
Тьерри Казначей
(ум. 883)
граф Отёна
878—879)
 
Бернар III
(ум. 872)
граф Отёна
с 871
 
Ада
монахиня в Фармутье
возможно аббатиса
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Тьерри III (VIII)
(ум. после 876)
граф Вексена и Валуа
 
Адемар
 
дочь
x Адельрам II
граф Лаона
 
Тьерри
 
дочь
x Пипин из Перроны
(815 — после 850)
граф
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ричард
(ум. 875)
граф Амьена
 
Тьерри (IX)
граф
880
 
 
 
 
 
 


Напишите отзыв о статье "Нибелунгиды"

Примечания

  1. Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille // Annales du Midi, vol. 49. — 1937. — P. 337—408.
  2. Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille (suite) // Annales du Midi, vol. 50. — 1938. — P. 5—66.
  3. Riché Pierre. Les carolingiens, une famille qui fit l'Europe. — P. 363, tableau XVII.
  4. Settipani C. (англ.) La préhistoire des Capétiens. — P. 435, tableau 9.

Литература

  • Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille // Annales du Midi, vol. 49. — 1937. — P. 337—408.
  • Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille (suite) // Annales du Midi, vol. 50. — 1938. — P. 5—66.
  • Riché Pierre. Les carolingiens, une famille qui fit l'Europe. — Paris: Hachette Littératures, 1983 (1997). — 490 p. — ISBN 2-01-278851-3.
  • Settipani C. (англ.) La préhistoire des Capétiens: 481—987 / éd. Patrick van Kerrebrouck. — Villeneuve d'Ascq, 1993. — 543 p. — (Nouvelle histoire généalogique de l'auguste maison de France, vol. 1). — ISBN 2-9501509-3-4.

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANKISH%20NOBILITY.htm#_Toc169575363 FAMILIES of NIBELUNG, CHILDEBRAND and THEODERIC] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 20 июля 2010. [www.webcitation.org/65riKJsKR Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
  • [gilles.maillet.free.fr/histoire/famille_france/pippinides_nibelungen.htm Généalogie des Pippinides Nibelungen] (фр.). Portail sur l'histoire médiévale de la bourgogne et de la franche-comté. Проверено 20 июля 2010. [www.webcitation.org/65sR2LYIN Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Нибелунгиды

Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.