Бунсонгпайсан, Ниваттхумронг

Ниваттхумронг Бунсонгпайсан นิวัฒน์ธำรง บุญทรงไพศาล<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министра Таиланда (исполняющий обязанности)
7 мая 2014 года — 22 мая 2014 года
Монарх:	Рама IX
Предшественник:	Йинглак Чиннават
Преемник:	Прают Чан-Оча (военное правительство)
Вероисповедание:	буддизм
Рождение:	25 января 1948(1948-01-25) (76 лет)
Супруга:	Бунпхатчари Бунсонгпайсан
Партия:	Пхыа Тхаи
Награды:

Ниваттхумронг Бунсонгпайсан (тайск. นิวัฒน์ธำรง บุญทรงไพศาล, англ. Niwatthumrong Boonsongpaisan; род. 25 января 1948 года) — таиландский государственный и политический деятель, исполняющий обязанности премьер-министра Таиланда c 7 мая 2014 года по 22 мая 2014 года. Ранее был заместителем премьер-министра, министром торговли Таиланда, депутатом таиландского парламента от партии Пхыа Тхаи, входил в совет директоров «ITV Public Company» (тайск. ไอทีวี), дочерней компании конгломерата «Shin Corporation» (тайск. ชิน คอร์ปอเรชั่น).

Биография

Ниваттхумронг Бунсонгпайсан родился 25 января 1948 года. Окончил педагогический факультет университета Сринакхаринвирот. Затем окончил Чулалонгкорский университет, где изучал компьютерные науки.

С 1974 года работал в компании «IBM» в качестве сначала продавца, затем финансового менеджера. В 1990 году перешёл на работу в «Shin Corporation», где вскоре вошёл в состав совета директоров. Будучи близким другом Таксина Чиннавата, с 1995 года был председателем Исполнительного комитета по рекламе, с декабря 2001 года, вскоре после того, как компания стала крупнейшим акционером ITV, он был назначен председателем совета директоров этой компании. 16 марта 2006 года, однако, он продал все свои акции. С конца декабря 2005 года в течение некоторого времени изучал буддийскую теологию. С 2007 по 2010 год был депутатом парламента от одноимённого округа провинции Лампхун, входя в состав партии Пхыа Тхаи.

В январе 2011 года был введён в состав правительства, работал в различных административных структурах. При этом он продолжал работать в конгломерате «Shin», занимая крупный пост в компании «MCOT» (тайск. อสมท), но в феврале 2012 года был вынужден подать в отставку, чтобы иметь возможность продвигаться по службе в правительстве; согласно проведённому общественной организацией ABAC (тайск. เอแบคโพล) опросу, среди населения был пятым по популярности членом правительства. 30 июня 2013 года стал вице-премьером и министром торговли Таиланда в правительстве премьер-министра Йинглак Чиннават.

Пост премьер-министра

7 мая 2014 года Конституционный суд Таиланда постановил освободить от занимаемой должности исполняющую обязанности премьер-министра Йинглак Чиннават в связи с увольнением в 2011 году секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири, согласившись с мнением истцов—группы сенаторов, считающих, что Чиннават получила личную выгоду от смещения Плиенсири, назначив на его место вышедшего в отставку шефа полиции, а на освободившееся место назначив своего родственника, и признав такие действия неконституционными. Согласно заявлению суда:

Полномочия премьер-министра прекращены, Йинглак не может больше оставаться на своём посту

В тот же день Ниваттхумронг Бунсонгпайсан был назначен исполняющим обязанности премьер-министра Таиланда. Министр юстиции и вице-премьер Пхонгтхеп Тхепканчана на пресс-конференции сообщил, что

Кабинет министров решил, что Ниваттхумронг Бунсонгпайсан будет выполнять обязанности на месте премьер-министра Йинглак.

В ночь на 8 мая неизвестные в Бангкоке взорвали гранату около дома одного из судей Конституционного суда Таиланда, а также у здания крупного коммерческого банка и научно-исследовательского института.

22 мая 2014 года смещён с поста в результате военного переворота. Исполняющим обязанности премьер-министра военного правительства Таиланда объявлен командующий сухопутных войск генерал Прают Чан-Оча. Бунсонгпайсану запрещен выезд из страны, и он оставлен под «охраной» армии «в безопасном месте».

Награды

	Рыцарь Большой ленты Ордена Короны Таиланда	2013
	Рыцарь Большого креста Ордена Белого слона	2012
	Рыцарь-командор Ордена Белого слона	2011
	Кавалер Ордена Дирекгунабхорна	2005

Отрывок, характеризующий Бунсонгпайсан, Ниваттхумронг

Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.