Нигоян, Сергей Гагикович

Сергей Гагикович Нигоян
укр. Сергій Гагікович Нігоян арм. Սերգեյ Նիգոյան
Место рождения:	Березноватовка, Солонянский район, Днепропетровская область, Украина
Гражданство:	Украина Украина
Место смерти:	Киев, Украина
Награды и премии:

Серге́й Гаги́кович Нигоя́н (укр. Сергій Гагікович Нігоян, арм. Սերգեյ Նիգոյան; 2 августа 1993, Березноватовка — 22 января 2014, Киев) — один из участников Евромайдана. 22 января 2014 года был убит во время противостояния на улице Грушевского в Киеве. Герой Украины.

Биография

Родился в селе Березноватовка Солонянского района Днепропетровской области в семье армян. Родители Сергея Нигояна переехали из пограничной с Азербайджаном деревни Навур, спасаясь от войны в Нагорном Карабахе. Семья считалась благополучной, Сергей в селе пользовался уважением.

В 2011 году поступил в Днепродзержинский колледж физического воспитания, откуда он был отчислен в 2013 году. Активно занимался каратэ, в 2012 году занял третье место на чемпионате Днепродзержинска по киокушинкай каратэ. Увлекался радиотехникой.

Участник Евромайдана с 8 декабря 2013 года. Не поддерживал ни одного из партийных лидеров, а свой приезд объяснил так: «понял, что должен быть за Майдан». В одном из интервью Сергей также объяснял свой приезд на Майдан тем, что, «не смог спокойно наблюдать, как „Беркут“ побил тех студентов, таких же граждан, студентов, как и я», и заявлял, что собирается оставаться на Майдане «в первых рядах» и «до последнего». На Майдане был охранником, жил в палатках вместе с протестующими из Львовской и Ивано-Франковской областей, а также в Доме профсоюзов.

В декабре с Сергеем записали видео на фоне баррикад, где он читает поэму «Кавказ» Тараса Шевченко.

Гибель

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=CyFqqstK7e0 Сергей Нигоян. Наш Шевченко. Отрывок из поэмы «Кавказ», 22 декабря 2013]

Погиб 22 января 2014 года от ранения свинцовой картечью во время событий возле стадиона «Динамо» на улице Грушевского в Киеве. Смерть была зафиксирована около 6:30.

По факту умышленного убийства Сергея Нигояна было открыто уголовное производство. 23 января 2014 года МВД Украины обнародовало результаты экспертизы, согласно которым Нигояна убили картечью из охотничьего ружья — двумя выстрелами в грудь и одним в голову. Первый заместитель начальника Главного следственного управления МВД Украины Виталий Сакал заявил, что такие боеприпасы на вооружении подразделений ведомства не состоят, в связи с чем рассматривается версия о совершении убийств с целью спровоцировать эскалацию конфликта. По словам бывшего первого заместителя генерального прокурора Украины Николая Голомши в Нигояна стреляли со стороны кордонов «Беркута» на улице Грушевского; оружием был гладкоствольный милицейский пистолет «Форт», заряженный боевым патроном. По другим данным, орудием убийства являлся помповый дробовик «Форт-500». Согласно расследованию, проведённому журналистом Аркадием Бабченко, картечь 12 калибра для этого ружья закупалась МВД за несколько лет до этого и соответствует нормам положенности. Спустя год после трагедии генпрокурор Украины Виталий Ярема заявил, что активисты Майдана Нигоян, Жизневский и Сеник были убиты из гладкоствольного оружия, снаряжённого охотничьими патронами. 18 ноября 2015 года начальник управления специальных расследований Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Сергей Горбатюк заявил, что убийцы Нигояна, Жизневского и Сеника в настоящий момент не установлены. Убийство Нигояна было совершено с близкого расстояния картечью из охотничьего патрона. При этом правоохранители находились в 30-50 метрах от места убийства.

Похоронен в родном селе Березноватовка. На похоронах присутствовали односельчане, представители армянской общины, священнослужители как армянской, так и украинской церкви. Панихиду отслужил глава Украинской епархии ААЦ, архиепископ Григорис Буниатян.

Награды

• Звание «Герой Украины» с награждением орденом «Золотая Звезда» (21 ноября 2014 года, посмертно) — за гражданское мужество, патриотизм, героическое отстаивание конституционных принципов демократии, прав и свобод человека, самоотверженное служение Украинскому народу, проявленные во время Революции достоинства

Память

• В рамках всеукраинской акции памяти погибших героев Небесной сотни в селе Березноватовке открыли памятную доску на стене школы, где учился Сергей Нигоян. Также в его честь назвали центральную аллею. В июле 2014 года в Березноватовке установлен памятник Сергею.
• 28 января 2015 года сессия Днепропетровского городского совета приняла решение о переименовании проспекта им. Калинина в проспект им. Сергея Нигояна

• Жалоба по Сергію Нігояну у Львові.JPG

  Траур по Сергею Нигояну у стен Армянского кафедрального собора во Львове

• Serg Nigoyan 1.JPG

  Решетка 32-й баррикады. Портрет Сергея Нигояна с флагами Армении и Украины

Ссылки

• [gazeta.ua/articles/life/_zrozumiv-scho-povinen-buti-za-majdan-zagiblij-sergij-nigoyan/537797 «Зрозумів, що повинен бути за Майдан» — загиблий Сергій Нігоян] Gazeta.ua. 22 січня 2014. (укр.)
• [www.pravda.com.ua/news/2014/01/22/7010564/ Відомо ім’я людини, яку застрелили на Грушевського] (укр.)
• Копанева Екатерина. [fakty.ua/175470-sergej-nigoyan-mozhet-ya-i-naivnyj-no-ya-schitayu-chto-zlo-ne-dolzhno-pobezhdat Сергей Нигоян: «Может, я и наивный. Но я считаю, что зло не должно побеждать»]. fakty.ua (24.01.2014). [archive.is/NyCsa Архивировано из первоисточника 29 января 2014].

Отрывок, характеризующий Нигоян, Сергей Гагикович

Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.