Нидерландское имя

Именование людей в Нидерландах соответствует способам, принятым в большинстве европейских стран: человек имеет одно или несколько имён, и фамилию. Мужские и женские имена отличаются.

Нидерландские имена

В соответствии с нидерландским законодательством, имена и фамилия ребёнка должны быть зарегистрированы родителями в течение 3 дней после его рождения. Не является необычным случай, когда ребёнку дают несколько имён. В повседневном обиходе обычно используется первое из них — зачастую в уменьшительной форме. Католики часто выбирают для своих детей латинизированные имена — такие как Catharina и Wilhelmus, в то время как протестанты чаще выбирают простые нидерландские формы этих же имён — такие как Trijntje и Willem. В обоих случаях для повседневного использования имена часто укорачиваются, в результате чего и Wilhelmus, и Willem превращаются в Wim. В настоящее время около половины жителей Нидерландов имеют одно личное имя, около 30 % — два, 17 % — три, 2,5 % — четыре, и лишь небольшое количество детей получают пять и более личных имён.

Нидерландское законодательство дозволяет использовать практически любые имена, если только они не являются неподобающими, лишь бы они не походили на существующие фамилии. Законодательных ограничений на количество личных имён у человека не существует.

История нидерландских личных имён

Историю нидерландских личных имён можно грубо разделить на четыре крупных периода:

1. Период доминирования германских имён (Великое переселение народов и до начала Высокого Средневековья)
2. Высокое Средневековье, когда имена, ведущие происхождение из германских языков, постепенно вытеснялись именами святых христианской церкви (период от Высокого Средневековья до Раннего Нового времени)
3. Период стабильности, когда действовали строгие правила именования (от Раннего Нового времени до 1945 года)
4. Период после Второй мировой войны, когда стали появляться новые, не существовавшие ранее, имена (с 1945 года)

Германские имена

Германские имена образуют самый ранний слой из нидерландских имён. Они характеризуются большим богатством, так как могут соединяться в различных комбинациях.

Германское имя состоит из двух частей, вторая из которых характеризует также пол человека. К примеру, имя Adelbert состоит из слова adel («благородный») и bert, происходящего от beracht («яркий», «сияющий»).

Когда ребёнку давалось имя, то оно могло быть составлено из частей имён различных родственников. К примеру, если отца звали Hildebrant, а мать — Gertrud, то их сын мог получить имя Gerbrant, а дочь — Hiltrud.

Средневековые имена

В эпоху средневековья имена, происходящие от имён христианских святых, постепенно стали превалировать над именами, имеющими германское происхождение. Начиная с XII века ребёнку обычно давали именно христианское имя, хотя ряд имён германского происхождения — такие, как Gertrude и Hubertus — остались в использовании, так как тоже стали именами христианских святых. При этом влияние церкви на этот процесс не стоит переоценивать: вплоть до Тридентского собора XVI века Римская католическая церковь не имела установленных правил для выдачи имён детям.

Именно в этот период возникли такие типичные нидерландские имена, как Kees (уменьшительная форма от Cornelis), Jan (уменьшительная форма от Johannes) и Piet (уменьшительная форма от Petrus).

Период стабильности

Нидерландский обычай давать ребёнку имя в честь другого члена семьи происходит из древнего представления о том, что именование связано с реинкарнацией того, в честь кого ребёнок получает имя. Эта традиция продолжает существовать и в настоящее время.

Постепенно практика именования детей в честь родственников стала настолько стандартной, что имена будущих детей можно было предсказать уже с момента вступления их родителей в брак. Правила дачи имён были следующими:

• Первый сын получал имя деда по отцу
• Первая дочь получала имя бабушки по матери
• Второй сын получал имя деда по матери
• Вторая дочь получала имя бабушки по отцу
• Последующие дети получали имена дядь и тёть — здесь присутствовала некоторая свобода

В те времена детская смертность была высока. Если сын умирал до рождения следующего брата, то более младший брат зачастую получал то же самое имя; то же самое правило действовало и для дочерей. Если отец умирал до рождения сына, то сын обычно получал его имя; если мать умирала при рождении дочери, то дочь обычно получала её имя.

Период после Второй мировой войны

После Второй мировой войны нидерландцы стали гораздо менее религиозными, традиционные формы имён начали изменяться. Стали заимствоваться иностранные имена, которые записывались в соответствии с фонетическими правилами нидерландского языка (Sjaak — Жак, Sjaan — Жан). Традиционные для рабочего класса имена Jan, Piet и Klaas стали заменяться на их эквиваленты, принятые у среднего класса — Hans, Peter и Nico. Практически ушёл в прошлое обычай называть детей в честь дедушек и бабушек.

Фамилии

Существует большое количество нидерландских фамилий — порядка ста тысяч. В частности, это было вызвано тем, что в 1811 году была введена обязательная регистрация фамилий, которая вызвала появление многих из них.

Многие нидерландские фамилии имеют префикс: van («из»), de (артикль), het (артикль), 't (артикль), der, van de, van der, van den, te, ter, in het. В Нидерландах при использовании с именем или инициалом эти префиксы не выделяются заглавными буквами: Piet de Wolff, R. van Rijn. Заглавные буквы, однако, полагается использовать при отсутствии имени — после обращения или академической степени: de heer Van Kampen, dr. Van Wijk.

В Бельгии система использования заглавных букв отличается. В большинстве случаев в Бельгии во фламандских фамилиях с заглавной буквы пишутся все слова, хотя есть различия в использовании префикса van de: в одних фамилиях он пишется Van de, в других — Van De. Кроме того, префикс может сливаться с самой фамилией (Vandecasteele), писаться отдельно от неё (Van De Casteele) или может иметь место промежуточный случай (Vande Casteele). Этими вариантами фамилии отличаются друг от друга, и не все фамилии существуют в нескольких вариантах.

Различия в использовании больших и маленьких букв в префиксах могут иметь отношение к происхождению персоны. Так, предки известной нидерландской оперной певицы Элмы ван Ден Дол жили на ферме Den Dool, и поэтому в её фамилии первая буква префикса den пишется заглавной: Elma van Den Dool.

При сортировке в списках в Нидерландах префиксы обычно опускаются, и сортировка идёт по первой букве фамилии. В Бельгии сортировка идёт по первой букве префикса.

Нидерландское законодательство относительно фамилий

В нидерландской традиции после замужества перед фамилией жены через дефис писалась фамилия мужа: если Анна Питерсен выходила замуж за Яна Янсена, то она становилось Анной Янсен-Питерсен. При этом, однако, двойная фамилия не становилась её официальной фамилией: её официальная фамилия не изменялась вообще, паспорта и прочие официальные документы продолжали именовать её Анной Питерсен (хотя там и могло быть добавлено «супруга Яна Янсена»).

Современное нидерландское законодательство даёт людям больше свободы: по умолчанию после вступления в брак оба партнёра сохраняют прежние фамилии, однако при этом у них есть выбор — они могут использовать и фамилию партнёра, либо комбинацию обеих фамилий. К примеру, если господин Янсен женится на госпоже Смит, то после брака каждый из них может называть себя «Янсен», «Смит», «Янсен-Смит» или «Смит-Янсен». Предпочитаемая опция регистрируется в муниципалитете, однако это не отнимает права на исходную фамилию, которая остаётся легальной.

Тем не менее на практике, если женщина выходит замуж, то она обычно либо оставляет девичью фамилию, либо соединяет свою фамилию с фамилией мужа в двойную фамилию: то есть госпожа Янсен после выхода замуж за господина Смита может выбрать, остаться ли ей госпожой Янсен, или стать госпожой Смит-Янсен. Взятие женой фамилии мужа (то есть в данном примере превращение её в госпожу Смит) не является общепринятой практикой.

Родители могут выбирать, давать ли детям фамилию отца или фамилию матери (пока родители живут в браке, или пока они живут вместе и отец признаёт ребёнка). Фамилия у более молодых братьев и сестёр должна быть той же, что и фамилия самого старшего ребёнка.

Отчества

До 1811 года гораздо чаще фамилий использовались отчества; их использовали даже люди, имеющие фамилии. Обычно отчество образовывалось из имени отца с добавлением слова, обозначающего «сын» или «дочь»: к примеру, если у человека по имени Jan родился сын, то его могли называть Pieter Jans zoon, а если дочь — то Geertje Jans dochter. Эти формы обычно укорачивались до Janszn и Jansdr, и в итоге превращались в Jans, используемую для детей как мужского, так и женского пола. Эти отчества становились официальными, и даже использовались в официальных документах (в результате чего может показаться, что отец и сын имеют разные «фамилии»).

После 1811 года многие отчества стали фамилиями: Peeters, Jansen, Willems.

Отрывок, характеризующий Нидерландское имя

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.