Нидерландско-русская практическая транскрипция
Поделись знанием:
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
По правилам практической транскрипции с нидерландского языка передаются на русский не только имена и названия из ареала распространения нидерландского языка, но и собственные имена южноафриканского (африкаанс) происхождения[1][2][3].
Определённый (de для общего, het для среднего рода) и неопределённый (een) артикль при транскрибировании обычно опускается.
| Буква/буквосочетание | МФА | Примечание | Передача | Примеры |
|---|---|---|---|---|
| a, aa, ae | a/aː/ɑj | а | Haasse Хассе, Aerstens Арстенс, kaart - карта. Есть исключения, напр.: Maastricht Маастрихт и другие производные от Маас | |
| aä | Удвоенные (долгие) нидерландские гласные передаются как одна | аа | Kwadraat - квадрат; de Aziaat - азиат; zaal - зал | |
| aauwe | ауэ | Paauwe Пауэ | ||
| aay | В одном слоге. В разных слогах — по правилам для aa и y. | ай | Makaay Макай | |
| aai, ai, ay | ай | mais - мaйс (кукуруза) | ||
| aë | аэ | Israël Исраэл | ||
| aei | ай | |||
| aeu | ау | Blaeu Блау | ||
| aey | В одном слоге. В разных слогах — по правилам для ae и y. | ай | Baeyens Байенс | |
| ai | ай | Aikema Айкема | ||
| aï | аи | Oekraïne Украине | ||
| au, auw | ау | Auda Ауда | ||
| auwe | ауэ | Brauwer Брауэр | ||
| b | б | krab - краб, web - веб | ||
| c | перед e, i, y | с | Arcen Арсен | |
| в остальных позициях | к | Coolen Колен, cliënt - клиент | ||
| cc | перед e, i, y | кс | ||
| в остальных позициях | кк | |||
| ch | х | Schildpad Схилдпад, licht - лихт (свет) | ||
| ck | между гласными | кк | Jackijst Яккейст | |
| в остальных позициях | к | Jonckheere Йонкхере, Kerckhof - Керкхоф. | ||
| ckx | кс | Berckx Беркс | ||
| d | оглушение d перед s, t и в конце слова не учитываются | д | ||
| e, ee | после согласных и i | е | Keienburg Кейенбюрг | |
| в остальных позициях | э | Eeden Эден | ||
| eë, eeë, eëe | её или еэ | |||
| eeu | в начале слова | эу | ||
| в остальных позициях | еу | Leeuwarden Леуварден | ||
| ei, eij, ey | в начале слова | эй | Eyskens Эйскенс | |
| в остальных позициях | ей | |||
| eï | еи | trein - треин (поезд) | ||
| eu | в начале слова | эй | Euwe Эйве | |
| в остальных позициях | ё | Beunke Бёнке, kleur - клёр (цвет) | ||
| f | ф | Fin - финн, | ||
| g | г | Bogaerdt Богардт | ||
| gh | в пределах одного слога | г | Beningha Бенинга | |
| gh | на стыке слогов | гх | Eeghem Эгхем | |
| h | в начале слога и после гласных | х | Haasse Хассе | |
| h | после согласных в пределах одного слога | не передаётся | Beth Бет | |
| i, ie | и | Alibi - алиби, minister - министр | ||
| ië | ие | |||
| ieu | иу | Исключение: nieuw ньив[4] | ||
| ij | в начале слова | эй | IJssel Эйссел | |
| после согласных, но не внутри суффикса -lijk | ей | Gijsen Гейсен | ||
| в суффиксе -lijk | е | Stedelijk Стеделек | ||
| после гласных | й | Ostaijen Остайен | ||
| j | в конце слова и перед согласными | й | ||
| ja | в начале слова и после гласных | я | ||
| после согласных | ья | |||
| je | в начале слова и после гласных | е | ||
| после согласных | ье | Tjetjerk Тьетьерк | ||
| jo | в начале слова и после гласных | йо | Jonckheere Йонкхере | |
| jou | в начале слова и после гласных | яу | ||
| после согласных | ьяу | |||
| ju | в начале слова и после гласных | ю | ||
| после согласных | ью | |||
| k | к | |||
| l | л | Buiskool Бёйскол | ||
| m | м | |||
| n | н | |||
| ng | нг | zingen - зинген (петь) | ||
| o, oo | о | Coolen Колен, noord - норд (указание направления) | ||
| oö | оо | |||
| oe | у | Boeke Буке | ||
| oë | оэ | |||
| oei | уй | |||
| oi | ой | Hottois Хоттойс | ||
| oï | ||||
| ooi, ooij, ooy | ой | Ooijer Ойер | ||
| ou, ouw | ау | Oudenbosch Ауденбос. Исключения: Houben Хубен, Ploumen Плумен, Vandenbroucke Ванденбрукке | ||
| ouwe | ауэ | |||
| p | п | |||
| ph | в пределах одного слога | ф | Zutphen Зютфен | |
| на стыке слогов | пх | Schiphol Схипхол | ||
| qu | кв | Quedlenberg Кведленберг, aquarium - аквариум | ||
| r | р | radar - радар | ||
| s | с | |||
| в старой орфографии — между гласными в пределах одной основы | з | Roosendaal Розендал | ||
| sch | в начале слова | сх | Schildpad Схилдпад, schip - схип (корабль) | |
| в конце слова; в старой орфографии — в середине слова перед согласным | c | Boschker Боскер, 's-Hertogenbosch Хертогенбос. Исключение: Bosch Босх[4] | ||
| sj | ш | Sjoerd Шурд | ||
| sz | с | Florensz Флоренс | ||
| t | т | |||
| u, uu | в начале слова | и или у | ||
| в других позициях | ю | Buntinx Бюнтинкс, debuut - дебют | ||
| uü | юу | |||
| ue | В одном слоге. В разных слогах (uë) — по правилам u и e. | ей | Bueckelaer Бейккелар | |
| ui, uij, uy | после согласных | ёй | Buizman Бёйзман | |
| в других позициях | эй | |||
| v | в | |||
| w | в | Willem Виллем | ||
| в конце слова | не передаётся | Goebow - Губо_ | ||
| x | кс | extra - экстра | ||
| y | после согласных | и | derby - дерби, lyceum - лицей | |
| в старой орфографии после согласных | ей | Van Dyck Ван Дейк | ||
| после гласных | й | rayon - район, coyote - койот | ||
| z | з |
Напишите отзыв о статье "Нидерландско-русская практическая транскрипция"
Литература
- Ермолович Д. И. Имена собственные на стыке языков и культур. Заимствование и передача имён собственных с точки зрения лингвистики и теории перевода. С приложением правил практической транскрипции имён с 23 иностранных языков, в том числе, слоговых соответствий для китайского и японского языков. — М.: Р. Валент, 2001. — С. 141—143. — ISBN 5-93439-046-5.
- Гиляревский Р. С., Старостин Б. А. Голландский язык // Иностранные имена и названия в русском тексте. — 3-е, испр. и доп. — М.: Высшая школа, 1985. — С. 127—134. — 303 с. — 75 000 экз.
- Лидин Р. А. Иностранные фамилии и личные имена. Практика транскрипции на русский язык. — М.: Толмач, 2006. — С. 217—239.
Примечания
- ↑ Гиляревский, Старостин, 1985, с. 127—134.
- ↑ Данная практическая транскрипция не распространяется на собственные имена (личные имена, фамилии, названия предприятий и т. д.) ненидерландского происхождения, фонетически не ассимилированные или малоассимилированные в нидерландском языке, например: Maurits Cornelis Escher Мауриц Корнелис Эшер (а не Мауриц Корнелис Эс(х)ер), John van der Wiel Джон ван дер Вил (а не Йохн ван дер Вил), Michael Boogerd Майкл Богерд (а не Михаэл Богерд).
- ↑ Bieneke Berendsen. [www.dutchgrammar.com/ru/?n=SpellingAndPronunciation.22 Грамматика]. Курс Голландской грамматики. Dutchgrammar.com (October 22, 2007).
- ↑ 1 2 Данное исключение фонетически не обосновано.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Нидерландско-русская практическая транскрипция
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
