Ниеминен, Фолке Эйнович

Фолке Эйнович Ниеминен
Художник Фолке Ниеминен
Место рождения:	Петрозаводск, АКССР, СССР
Жанр:	живопись, портрет
Учёба:	ЛВХПУ им. Мухиной
Награды:
Звания:
Премии:	Премия комсомола Карельской АССР (1968)

Фо́лке Э́йнович Ни́еминен (12 ноября 1931, Петрозаводск, АКССР, СССР — 23 июля 2010, Пори, Финляндия) — художник, живописец, портретист, Заслуженный художник РСФСР.

Биография

Родился в 1931 году в Петрозаводске, в семье политических беженцев из Финляндии Эйно и Свеи Ниеминен. Отец — коренной финн, мать — шведка. Его родители, финские коммунисты, вынуждены были в 1930 году покинуть родину и эмигрировать в Советский Союз.

В 1933 году после смерти отца Фолке с матерью переехал в Ленинград.

В 1951 году поступил, и в 1957 окончил Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. Мухиной.

В 1957 году после окончания училища Фолке вновь приехал в Петрозаводск. В том же году он выполнил одну из лучших своих работ — «Женщина в белом платье».

С 1960 года член Союза художников СССР.

Лауреат премии комсомола Карельской АССР (1968), заслуженный художник РСФСР (1970).

В 1972 году картину «Тяжбуммашевцы» (1969) и натюрморт «С Новым годом, Ван дер Вейден!» приобрёл Русский музей Ленинграда. А работа «Сумерки в старом доме» (1971) стала украшением постоянной экспозиции Художественного музея Новокузнецка. Работы Ниеминена пополнили в те годы коллекции музеев Свердловска, Ростова-на-Дону, Комсомольска-на-Амуре и многих других.

С 1973 по 1978 год Фолке Ниеминен возглавлял Союз художников Карельской АССР.

В 1980 году Фолке Эйнович был принят в Союз художников Ленинграда.

С 1983 года и до конца своих дней художник жил и работал в Финляндии. Первое время он жил в Хельсинки. Чуть позже Ниеминен обосновался в городе Пори в Питторески, на родине отца.

За 25 лет жизни в Финляндии Фолке Ниеминен написал более 300 произведений, большинство из которых выполнено по заказу и находится в частных собраниях Финляндии. Являлся членом Финляндского союза художников.

Награды

• орден «Знак Почёта» (22.09.1959)

Произведения

• «Нелли» (1957)
• «Портрет мебельщика» (1961)
• серия «Мой современник» (1965)
• «Тяжбуммашевцы» (1969)
• «С Новым годом, Ван дер Вейден!»
• «Дедова кладовая» (1971)
• «Человек с большой рукой» (1973)
• «Семейный портрет в интерьере» (1979)
• «[www.gov.karelia.ru/gov/Photos/photo.html?id=7345 Портрет женщины в белом]» (Музей изобразительных искусств Республики Карелия)
• «[www.gov.karelia.ru/gov/Photos/photo.html?id=7346 Портрет Патлаенко]» (Музей изобразительных искусств Республики Карелия)

Картины хранятся в Музее изобразительных искусств Республики Карелия, Государственном Русском музее, Союзе художников РФ, Союзе художников Республики Карелия.

В Музее искусств Пори (фин. Porin taidemuseo):

• «Lääkintäneuvos Jukka Sävelän muotokuva», 1995
• «Ylihammaslääkäri Hillevi Huhtalan muotokuva», 1996
• «Ylihoitaja Eila Pälsin muotokuva», 1996

Выставки

• всесоюзные (1961, 1962, 1970, 1971, 1972),
• всероссийские (1957, 1960, 1966, 1967, 1970, 1977),
• художников Республики Карелия в Москве (1959, 1980) и Ленинграде (1972, 1980), автономий (1971), Север-64-79, групповой «Русский Север» (1971), художников Республики Карелия — с 1957 г.,
• в Финляндии (Варкаус — 1966, Кеми, Рованиеми — 1969).
• выставку «На грани сходства и различия» (Петрозаводск, 2006)
• выставка «Родом из Суоми» (2007)

Литература

• Калинин Е. С. Художники Карелии. — Петрозаводск, 2000. — 159 с.: ил. — С.152 ISBN 978-5-8430-0051-6

Ссылки

• [dosug.ptz.ru/art/view/id/1104/ Людмила Соловьева, Творчество света и души]
• [gazeta-licey.ru/content/view/3403/167/ Серафима Полякова, Месяц в Телятникове]
• [otkritka-reprodukzija.blogspot.com/2009/04/1931.html Открытки с репродукциями]
• [gov.karelia.ru/Karelia/1529/44.html Приглашает Фолке Ниеминен]
• [web.petrsu.ru/~art/catalog/karel/web/grou1/c1_32.htm Произведения Фолке Ниеминена]

Отрывок, характеризующий Ниеминен, Фолке Эйнович

– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!