Нижегородская мужская гимназия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нижегородская мужская гимназия
Основана

1808

Закрыта

1918

Директор

Илья Семёнович Баранов

Тип

Гимназия

Адрес

Россия, Нижний Новгород, Тихоновская улица, 1

Координаты: 56°19′35″ с. ш. 44°00′31″ в. д. / 56.3263° с. ш. 44.0085° в. д. / 56.3263; 44.0085 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.3263&mlon=44.0085&zoom=17 (O)] (Я)

Нижегородская губернская мужская гимназия — первое среднее учебное заведение в Нижнем Новгороде. За 110 лет своего существования она сформировала значительную часть нижегородской интеллигенции, выпустила из своих стен многих видных деятелей русской науки и культуры, общественных деятелей и педагогов.





История

Нижегородская губернская гимназия была преобразована из Главного народного училища, созданного ещё в 1786 году. Торжественное открытие её состоялось 12 марта 1808 года. Первым директором её был назначен Иван Иванович Кужелев[1][2]; он также преподавал в ней немецкий и французский языки. Из Санкт-Петербурга были присланы трое выпускников Главного педагогического института.

В 1814—1823 годах директором гимназии был Андрей Иванович Шредер, затем, до 1828 года — Пётр Васильевич Алферьев[3].

С 1828 года, согласно новому уставу, в гимназиях вводились должности инспектора и почётного попечителя гимназии; в нижегородской гимназии первым почётным попечителем в 1834 году стал Н. В. Шереметев.

Директором, с 1828 по 1832 год, был доктор медицины Егор Егорович Эвениус; его сменил (1832—1836) — Михаил Афанасьевич Никольский[4].

В 1837—1840 годах директором был Михаил Флорович Грацинский, а в 1844—1859 годах — Ясон Петрович Евтропов. В 1864—1879 годах руководил Константин Иванович Садоков, затем (до 1881) — Николай Васильевич Розанов. Следующими директорами были: Афанасий Львович Миротоворцев (в 1881—1893) и Николай Яковлевич Самойлович[5]. Последними директорами гимназии стали: статский советник Константин Фёдорович Гордеев (в 1906—1909)[6] и действительный статский советник Илья Семёнович Баранов (в 1909—1917)[7].

Главное народное училище занимало флигель усадьбы вице-губернатора В. П. Елагина на углу Тихоновской ( ныне — улица Ульянова) улицы; к открытию гимназии ей были переданы другие здания усадьбы: главный трехэтажный дом, которое занимал Приказ общественного призрения и второй флигель, в котором был трактир — на Варварской улице. В центральном здании расположились классы и актовый зал, во флигелях — общежития гимназистов и квартиры учителей. В 1812 году в пользу гимназии был передан деревянный дом на Ильинской улице от «нижегородского градского купеческого старосты» И. С. Пятова. В результате перестройки в 1835—1840 годах, выполненной по проекту архитектора А. Л. Леера здания были объединены в одно[8]. В 1903—1904 годах была проведена перепланировка, встроена новая лестница и по Тихоновской улице был пристроен трёхэтажный корпус, выполненный по проекту Е. А. Татаринова.

В 1889 году в физическом кабинете гимназии обосновался «Нижегородский кружок любителей физики и астрономии».

В 1918 году гимназия была ликвидирована; распоряжением губернского отдела народного образования от 13 ноября 1918 года на базе «Первой мужской гимназии»[9] были созданы 40-я и 15-я Нижегородские советские школы. Здание гимназии сначала заняли Курсы всеобуча красных командиров, а с 1919 года — Опытно-показательная школа при Институте народного образования. В 1921 году здание было передано Институту народного образования, преобразованному в Педагогический институт (ныне — Нижегородский государственный педагогический университет).

Преподаватели

Первые преподаватели гимназии: Л. В. Орлов — старший учитель истории, географии, статистики, Г. А. Протопопов — учитель математики и физики, П. Г. Белецкий — учитель философии и изящных наук, П. В. Алферьев — преподаватель естествознания, коммерческих наук и технологии, П. А. Веденецкий[10] — учитель рисования.

Старший учитель Нижегородской мужской гимназии Александр Щепин стал известен тем, что в конце 1834 года начал проводить первые метеорологические наблюдения в Нижнем Новгороде.

Несколько лет (1863—1869) в гимназии преподавал и жил с семьёй И. Н. Ульянов[11], о чём напоминает мемориальная доска.

С 1884 года преподавателем физики и математики работал С. В. Щербаков — один из организаторов первого в России астрономического общества; в 1900—1906 годах он — директор гимназии.

С 1887 года и до отставки в 1912 году преподавал древние языки Ф. В. Ржига.

Выпускники

В гимназии в разные годы учились: Алексей Фаворский (1869—1874), Яков Свердлов (1894—1900), Владимир Лубоцкий, Максим Богданович (1902—1907).

Интересные факты

На фасаде здания установлена доска с надписью: «Здесь в бывшей Нижегородской губернской гимназии с сентября 1812 года по май 1813 года размещался эвакуированный из Москвы императорский Московский университет во главе с ректором Иваном Андреевичем Геймом».

Ещё во Владимире И. А. Гейм узнал, что здание нижегородской губернской гимназии, которая могла бы принять университет, было уже занято прибывшим в город раньше московским почтамтом, а губернатор отказался предоставить университету другое помещение, ссылаясь на и без того чрезмерную тесноту в городе. К счастью, директор гимназии и учителя согласились, прекратив занятия, уступить университету все оставшиеся учебные помещения, включая и свои собственные помещения[12].

Напишите отзыв о статье "Нижегородская мужская гимназия"

Примечания

  1. ↑ По его инициативе в 1813—1815 годах в Нижнем Новгороде на городские средства были открыты два начальных училища. Одно училище («Благовещенское») начало работу в помещении гимназии на Благовещенской площади, другое («Ильинское) — открыто 12 апреля 1814 года в доме, подаренном Пятовым. — см.: Савельев А. А. Столетие городского самоуправления в Нижнем Новгороде. 1785—1885 // Земство и власть: Из истории местного самоуправления в России. — Арзамас, 1995. — C. 268.
  2. ↑ Кужелев, Иван Иванович (1764—?) — директор нижегородской гимназии в 1808—1813 годах. В 1775 году поступил в Харьковский коллегиум. В 1783 году по распоряжению Синода вступил в должность преподавателя физики и рисования Санкт-Петербургской учительской гимназии. В 1804 году был назначен директором нижегородских народных училищ. Вскоре был избран Обществом любителей русской словесности его членом. По просьбе губернаторов Е. Ф. Кудрявцева и А. М. Руновского он составил описание находившихся на территории Нижегородской губернии древних памятников. С должности директора гимназии он 1813 году перешёл на более доходную должность судьи Горбатовского уездного суда. — см. Макаров И. А. Нижний Новгород. Имена из архивных папок 1221—1917 гг.: Биографический справочник. — Нижний Новгород: НОВО, 2011. — С. 210. — 256 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9902920-1-7.
  3. ↑ Алферьев, Пётр Васильевич (1784—?). Из духовного сословия. Окончил Тверскую духовную семинарию (1803) и Санкт-Петербургский педагогический институт; в 1807 году получил должность старшего учителя естественной истории, коммерческих науки технологии в создаваемой Нижегородской гимназии. Был похоронен на кладбище Крестовоздвиженского монастыря.— см. Макаров И. А. Нижний Новгород. Имена из архивных папок 1221—1917 гг.: Биографический справочник. — Нижний Новгород: НОВО, 2011. — С. 210. — 256 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9902920-1-7.
  4. ↑ Никольский, Михаил Афанасьевич (1781—?). Из духовного сословия. Учился в Нижегородской семинарии (1791—1802), по окончании которой был оставлен в ней учителем грамматического класса. С 1804 года преподавал синтаксис, географию и «литтеральную» историю. В 1806 году был выведен из духовного сословия и переведён в Нижегородское народное училище — см. Макаров И. А. Нижний Новгород. Имена из архивных папок 1221—1917 гг.: Биографический справочник. — Нижний Новгород: НОВО, 2011. — С. 211. — 256 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9902920-1-7.
  5. ↑ Самойлович, Николай Яковлевич — отец А. Н. Самойловича. Происходил из духовного сословия, сын малороссийского священника. Как указывал в своих «Записках» Борис Садовской, он «резкий в минуты гнева, умел быть и ласковым и сердечным. Я многим ему обязан».
  6. ↑ После окончания Московского университета был преподавателем русского языка (1884—1901) и инспектором (1901—1906) в Ярославской гимназии. После нижегородской он был директором 7-й Московской гимназии. Автор нескольких историко-литературных и педагогических трудов.
  7. ↑ Макаров И. А. Нижний Новгород. Имена из архивных папок 1221—1917 гг.: Биографический справочник. — Нижний Новгород: НОВО, 2011. — С. 213. — 256 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9902920-1-7.
  8. ↑ Фасадом здание выходило на Благовещенскую площадь.
  9. ↑ С 1897 года в Нижнем Новгороде действовала 2-я государственная гимназия на Благовещенской площади (в советские годы — школа № 8).
  10. ↑ Известен, написанный им, портрет Кулибина.
  11. ↑ Место он получил при содействии директора Нижегородской мужской гимназии А. В. Тимофеева, бывшего преподавателя Астраханской гимназии в то время, когда там учился Илья Николаевич, и позднее служившего с ним одновременно в Пензенском дворянском институте. Однако директором в то время был уже К. И. Садоков
  12. ↑ Андреев А. Ю. [www.museum.ru/1812/library/Andreev/part7.html 1812 год в истории московского университета]

Литература

  • Здание Нижегородской мужской гимназии. Государственный педагогический институт им. М. Горького // Памятники истории и культуры Горьковской области. — 1987. — С. 66—71.

Отрывок, характеризующий Нижегородская мужская гимназия

На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Нижегородская_мужская_гимназия&oldid=80842677»