Нижегородская духовная семинария

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Нижегородская духовная семинария
(НДС)
Год основания 1721
Конфессия Православие
Церковь Русская Православная Церковь
Ректор митрополит Георгий (Данилов)
Расположение Нижний Новгород
Юридический адрес 603001, Нижний Новгород, Похвалинский съезд, 5
Сайт [nds.nne.ru/content/75 nds.nne.ru/content/75]
К:Учебные заведения, основанные в 1721 году

Нижегородская духовная семинария — высшее учебное заведение Нижегородской и Арзамасской епархии Русской православной церкви.





До 1917 года

«Духовным регламентом 1721 года» Петра I было установлено обязательное духовное образование для детей священнослужителей. Первым из епархиальных архиереев на указ императора откликнулся епископ Нижегородский и Алатырский Питирим. При архиерейском доме в Нижегородском Кремле 29 марта 1721 года (в среду шестой седмицы Великого поста) были открыты две грамматические (эллино-греческая и славяно-российская) школы и одна подготовительная букварная школа. В первые две школы отобрали детей, уже имевших какую-то подготовку и показавших хорошие результаты при отборе, а в букварную направили ещё нуждающихся в подготовке (в первом наборе таких явилось большинство). С этого момента и начался отсчёт в истории первой в России семинарии, давшей стране выдающихся церковных пастырей, учёных-богословов и просветителей.

В 1743 году епископ Дмитрий (Сеченов) на свои средства купил у купеческой вдовы Пушниковой «каменное строение» и семинария была переведена на Благовещенскую площадь, которая впоследствии стала называться Семинарской. Семинария представляла собой комплекс из нескольких построек:
в следующем виде: каменное здание <…>, в котором помещались четыре «школы» или класса; верхний этаж этого здания был деревянный внутри оштукатуренный и покрыт тесом; в этом здание помещалась так же и семинарская контора. Второй каменный корпус <…> заключал в себя — в нижнем этаже хлебопекарню и баню, а в верхнем были устроены две большие комнаты для помещения казеннокоштных учеников Семинарии и две холодные комнаты для библиотеки; здание это так же было покрыто тесом. Наконец последнее каменное здание при Семинарии была поварня осьмиугольная <…>. Кроме каменных было ещё несколько деревянных зданий: одно из них — служило помещением для учителей, остальные же здания были службами: поварня, два погреба, амбар для хлебных припасов и прочее

— Добровольский М. К истории Нижегородской Духовной Семинарии // Нижегородские Епархиальные Ведомости. — 1895. — № 24: цитата по статье: Настоятели нижегородского Вознесенского Печерского и Воскресенского Ново-Иерусалимского монастырей архимандриты Иероним (Поняцкий) и Гедеон (Ильин) // Нижегородская старина. — 2005. — № 10.

В 1823 году старое здание семинарии сгорело и на его месте в 1826—1829 годах «на казённый счет» (122 тыс. руб.) было построено новое; и по сей день на площади Минина и Пожарского стоит это восьмиколонное здание. В нижнем этаже здания размещалось Нижегородское духовное училище, а также низший (словесности) и средний (философский) классы семинарии; в среднем — комнаты высшего класса семинарии, зал собрания, правление и квартиры её ректора и инспектора. Семинария находилась здесь до 1918 года, когда здание было национализировано советской властью. Однако ещё в 1880 году обсуждался вопрос о ремонте семинарских помещений, либо о перемещении семинарии в другое место.

В 1886 году в семинарии было организовано особое Церковное Древлехранилище (склад древней церковной утвари, облачения и книг), которое и дало начало формирования первого церковного музея. Здесь имелись старинные рукописи, старопечатные книги и документы, памятники живописи, иконографии, денежные знаки и различная церковная утварь.

Очень насыщенной была программа семинарии. Помимо общеобразовательных специализированных предметов преподавались различные языки: греческий, латинский, еврейский, французский и немецкий, а также точные науки: физика, математика. Кроме того, в программу были включены: живопись, иконопись и даже гимнастика.

Стройные традиции, благодарная память о первоустроителях, покровителях и наставниках, постоянное стремление к совершенствованию учебной системы и быта — все это позволило Нижегородской духовной семинарии стать одним из лучших учебных заведений России. В её стенах возросло немало выдающихся иерархов Церкви, благочестивых пастырей, деятельных миссионеров, знаменитых ученых и проповедников:

  • Нижегородская семинария стала первой ступенью духовного образования будущего епископа Сергия (Страгородского), магистра Петербургской академии, её ректора, крупнейшего ученого-богослова, будущего Патриарха Московского и всея Руси.
  • На поприще церковной истории нашёл своё призвание выпускник Нижегородский семинарии Пётр Васильевич Знаменский. Его трудами до сих пор пользуются студенты духовных учебных заведений.
  • Учёными изысканиями прославился и другой воспитанник семинарии — Александр Львович Катанский, труды которого до сих пор считаются одними из авторитетнейших в области литургической практики.

Знаменитые выпускники семинарии

См. также: Выпускники Нижегородской духовной семинарии

1787
1842
1846
1848
1850
1852
1854
1856
1858
1864
1875
1878
1886
1892

После 1917 года

Революционные события 1917 года на долгие десятилетия прервали деятельность Нижегородской семинарии. Семинарские сооружения, все ценности, богатейшая библиотека и прекрасный археологический музей были отобраны советской властью. Многое было расхищено и погибло. Семинарский храм в честь преп. Иоанна Дамаскина был разрушен до основания.

В течение 75 лет духовных школ в епархии не было. В 1993 году при возрождённом Благовещенском монастыре открылось духовное училище, работавшее с первых дней по программе семинарий. Классы, жилые помещения и библиотека с трапезной располагались в братском корпусе монастыря. Первым ректором возрожденной семинарии стал настоятель Благовещенского монастыря (тогда ещё иеромонах, ныне же епископ Ставропольский и Невинномысский) Кирилл (Покровский).

В 1995 году училище было преобразовано в семинарию, получив статус высшего учебного заведения. В 1997 году семинария заняла здание учебно-производственного комбината, располагавшегося за стеной монастыря. В 2006 году завершилась реконструкция семинарского здания на Похвалинском съезде; третий этаж был определён под семинарское общежитие. В декабре 2007 года после завершения ремонтных работ на территории Благовещенского монастыря был открыт храм Святителя Алексия Московского, ставший семинарским; богослужения в нём совершаются священниками — преподавателями, руководителями и выпускниками семинарии, с непосредственным участием семинаристов, которые ежедневно несут клиросные, пономарские и другие послушания. На базе семинарии с 2007 года открыты курсы повышения квалификации для клириков Нижегородской епархии.

Помимо традиционного издания семинарского журнала «Дамаскин» издаются «Труды Нижегородской Духовной семинарии», где размещаются научные статьи преподавателей, работы студентов и новые учебные программы. Семинарией выпущено несколько сборников со стихами семинарского духовника игумена Андрея (Ярунина). После передачи библиотеке Нижегородской семинарии книжного фонда покойного митрополита Николая (Кутепова) (1977—2001) был издан в 2007 году каталог, где систематически размещены все книги фонда.

Ректоры

После возрождения:

Напишите отзыв о статье "Нижегородская духовная семинария"

Примечания

  1. ↑ Воспитывался в Харьковском коллегиуме. В 1778 году был переведён в Свияжский Богородицкий монастырь, затем — в московский Симонов монастырь.
  2. ↑ Андрей Иванович Стеклов (?—1884), сын священника заштатного городка Починки окончил Нижегородскую семинарию и Казанскую духовную академию (1854). В 1882 году был назначен ректором Таврической духовной семинарии.

Рекомендуемая литература

  • Тихов. А. И. Нижегородская Духовная семинария в 1818-40 гг. — Нижний Новгород: тип. Губ. правл., 1905. — 186 с.
  • Тихов А. И. Нижегородская Духовная семинария в 1842-51 гг. — Нижний Новгород: тип. Губ. правл., 1905. — 268 с.
  • Тихов А. И. Краткая памятная историческая записка Нижегородской духовной семинарии. — Нижний Новгород: тип. Губ. правл., 1905. — 83 с.
  • Труды Нижегородской духовной семинарии: сборник работ преподавателей и студентов Нижегородской духовной семинарии. — 2003—2014.

Ссылки

  • [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?7_1566 Семинария Нижегородская духовная] на сайте «Русское православие»
  • [www.seminary.nne.ru/pdf/sem.buklett.pdf Нижегородская духовная семинария]
   Учебные заведения Нижнего Новгорода

Отрывок, характеризующий Нижегородская духовная семинария

– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Нижегородская_духовная_семинария&oldid=79500745»