Нижегородская ярмарка

Достопримечательность
Нижегородская ярмарка
Главный Ярмарочный дом
Страна	Россия Россия
Город	Нижний Новгород
Тип здания	Дворец
Архитектурный стиль	барокко
Автор проекта	А. А. Бетанкур
Архитектор	О. Монферран
Дата основания	1817
Строительство	1817—1824 годы
Основные даты: 1896 — Всероссийская выставка 1922 — Всесоюзная выставка 1970 — магазин «Детский мир» 1990 — выставочный комплекс
Состояние	От первоначального ансамбля сохранились только главный Ярмарочный дом и Спасский староярмарочный собор
Сайт	[www.yarmarka.ru/ Официальный сайт]

Нижегородская ярмарка — крупнейшая ярмарка в России (1817—1917, 1921—1929). Один из всероссийских центров оптовой и розничной торговли. Расположена в нижней части Нижнего Новгорода.

Предшественники

Начало большого периодического торга на средней Волге восходит к очень отдаленным временам. В первой половине XIII века он происходит на Арском поле, около Казани. В 1524 г. Василий Иоаннович, воспользовавшись тем, что татары разграбили русских купцов, запретил им ездить в Казань и учредил русскую ярмарку в Васильсурске. Место было выбрано неудачно, так как Васильсурск, как пограничный город, служил исходным пунктом военных действий против Казани.

После покорения Казанского ханства в 1552 году складываются благоприятные условия для торговли. Вскоре после этого образуется ярмарка у обители преподобного Макария, однако официальной даты основания ярмарки не установлено. Благодаря выгодному расположению, на середине волжского пути, ярмарка развивалась все более и более. В 1641 году царь Михаил Фёдорович дал монастырю право собирать с торговцев за один день торговли (25 июля — св. Макария) таможенную пошлину. В 1648 году Алексей Михайлович разрешил торговать беспошлинно пять дней, а затем велел платить особый налог. В 1666 году на ярмарку приезжали уже купцы не только из всей России, но и из-за границы, и она продолжалась 2 недели.

В конце XVII века привоз товаров достигал 80 тыс., в половине XVIII в. — 490 тыс., а к концу его — 30 млн руб. В это время в Макарьеве казённых ярмарочных помещений было 1400; кроме того, купечеством было построено 1800 лавок. Казна получила от найма лавок в 1790 году 15 тыс. руб., а в 1810 году — до 120 тыс. руб.

Сильно разросшись, часть ярмарки захватила даже противоположный берег Волги у села Лысково. Строения ярмарки носили временный характер, представляя деревянные балаганы, лавки и трактиры. К середине XVIII века многие строения пришли в негодность, и 18 июня 1751 года вышел царский указ о постройке каменного гостиного двора на месте старого деревянного. Сохранились многочисленные проекты по перепланировке ярмарки конца XVIII — начала XIX веков. К концу 1809 года перестройка ярмарочного комплекса была завершена.

16 августа 1816 году произошёл пожар, который уничтожил гостиный двор (за исключением каменного корпуса), со всеми временными принадлежавшими к нему балаганами. Пожар произошёл уже после окончания торгов (концом торга считался праздник Первого Спаса, то есть 1 августа), когда на ярмарке уже не было ни одного человека и ни одного тюка с товарами. Убыток был свыше 2 млн руб. Этот пожар выдвинул вопрос о перенесении ярмарки, так как у монастыря было мало места для ярмарки, и кроме того, течением Волги ежегодно отмывало макарьевский берег.

Перенос ярмарки

Понимая важность постройки нового экономического центра, император Александр I отложил перестройку Зимнего дворца, направив выделенные для этого деньги на постройку ярмарки. Всего на постройку гостиного двора было ассигновано из казны 6 млн руб. Строительство возглавил председатель столичного Комитета строений генерал-лейтенант Бетанкур. Основой для создания архитектурного ансамбля послужил план, разработанный ещё в 1804 году архитектором А. Захаровым (впоследствии автором здания Адмиралтейства). 15 февраля 1817 г. началось строительство, которое длилось 4 года.

15 июля 1822 г. в каменном гостином дворе и деревянных временных помещениях была открыта торговля. Продолжительность ярмарки составляла более месяца: флаги поднимались 15 июля и опускались 25 августа. Но настоящий торг начинался с августа и продолжался до начала сентября.

Ярмарка раскинулась на площади в почти 8 км² на левом низком берегу реки Оки, на большом мысе (Стрелке), образуемом при впадении Оки в Волгу.

Первоначальное обустройство

Центральной частью ярмарки был сооруженный Бетанкуром гостиный двор, состоящий из 60 отдельных корпусов, с 2530 лавками. Главный дом в духе классицизма и боковые административные корпуса образовывали центральную парадную площадь. Для защиты от весенних вод, затоплявших это место, было насыпано основание высотой 3,5 метра. По берегам обводного канала было выстроено ещё более 40 каменных больших зданий для торговли и склада товаров.

Подковообразный обводной канал 100-метровой ширины с трёх сторон окружал центральную часть архитектурного ансамбля. Уникальное гидротехническое сооружение, получившее имя Бетанкуровского канала, соединялось с Мещерским озером и Пырским каналом. По масштабу комплекс был сравним с гидротехническими сооружениями Царского Села и Петергофа. В настоящее время от канала и системы мостов ничего не осталось.

Особое внимание привлекал уникальный для того времени плашкоутный (наплавной) мост через Оку. Имея 510 метров в длину, он являлся самым длинным наплавным мостом того времени.

Искусственный полуостров венчал величественный пятиглавый Спасский (Староярмарочный) собор — одно из немногих зданий, сохранившихся до XXI века. Строительство собора было начато 20 августа 1818 года по проекту архитектора Монферрана (который в это же время проектировал Исаакиевский собор, сходство с ним достаточно очевидно). Собор проектировался в виде центрической композиции на квадратном плане 25×25 метров с алтарём и тремя притворами. Простенки между высокими окнами на главах собора украшали ионические полуколонны, купола имели полусферическую форму. Общая высота сооружения (вместе с крестом) — 39 метров. К лету 1822 года была закончена отделка собора, выполненная основателем Арзамасской школы живописи академиком А. В. Ступиным. Освящение собора состоялось 25 июля 1822 года.

На площади за собором располагалась высокая (54 метра) колокольня, разработанная архитектором А. Л. Леером. Сооружение выполняло роль заметного ориентира для приплывающих на ярмарку судов. На первом этаже колокольни располагались хозяйственные помещения, на втором — жилые помещения для священнослужителей. Больше всего места занимала Казанская церковь. Четырёхъярусная колокольня с 15 метровым шпилем завершала верхнюю часть строения.

Учитывались и потребности прихожан других религий, для чего были построены Армяно-григорианская церковь и мечеть. Указ о строительстве этих сооружений вышел в 1825 году. Работами руководил инженер Баус. Армянская церковь имела план в виде круга диаметром 21,5 м. Общая высота церкви вместе с куполом была также 21,5 м. Мечеть была архитектурно похожа на армянскую церковь, отличаясь лишь двухэтажностью и трёхступенчатым шпилем в роли минарета.

Площадь перед собором с противоположной стороны украшали Китайские ряды — четыре корпуса в духе китайской архитектуры, предназначенные для торговцев из Азии, основным предметом торговли для которых являлся чай.

Впервые для российских ярмарок того времени на территории были разработаны санитарно-технические сооружения — подземная сводчатая канализация. Две круглые башенки между крайними рядами гостиного двора служили входами в две подземные галереи. Подземные галереи представляли собой длинные коридоры с каменными стенами и сводами и кирпичным полом. Длина каждой галереи — 640 метров, ширина — 2,1 м, высота — 2,5 м. Вдоль задней стены коридора пролегал жёлоб, над которым были установлены разделённые перегородками писсуары. Чистота помещений поддерживалась ежедневно при помощи воды из трубы, соединявшейся с обводным каналом. Для России того времени это были уникальные сооружения, подземные работы до этого времени проводились лишь в Москве (1816—1829). Гораздо позднее подобные подземные галереи появились в Париже.

Посетивший в 1833 году Нижний Новгород А. С. Пушкин свои впечатления от ярмарки отразил в «Путешествии Онегина».

Путешествие Онегина (отрывок)

…Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг привез индеец,
Поддельны вины европеец;
Табун бракованных коней
Пригнал заводчик из степей,
Игрок привез свои колоды
И горсть услужливых костей;
Помещик — спелых дочерей,
А дочки — прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.

А. С. Пушкин

Расцвет

Вторая половина XIX века была эпохой расцвета для Нижегородской ярмарки. Открытие Николаевской железной дороги (1851) почти утроило стоимость привозимых товаров, которая ещё больше увеличилась с открытием Московско-Нижегородской железной дороги (1862).

Ярмарка приобретает международное признание: на неё приезжают русские торговцы, европейцы, армяне, персы, бухарцы, хивинцы, ташкентцы. В 1846 было привезено товаров на сумму 57 214 906 руб. серебром, а продано — на сумму до 49 549 377 руб. серебром. Главные статьи торговли: хлопчатобумажные изделия, чай, металлы, шерстяные изделия, шёлковые изделия.

Во время ярмарки из города приезжали нотариусы, банки, коммерческие и др. конторы и т. д. На Нижегородскую ярмарку ежегодно съезжалось до 200 тыс. человек, тогда как в самом Нижнем Новгороде проживало тогда менее 20 тысяч. Количество приезжающих на ярмарку гостей приводит к развитию инфраструктуры Нижнего Новгорода, строятся гостиницы, трактиры, рестораны, чайные, развивается сфера услуг. На противоположном берегу Оки бурно застраивается благоустроенными кирпичными зданиями улица Рождественская. Активно процветает судоходство, вдоль левой набережной Оки прокладывается важная транспортная магистраль Московское шоссе, значение которой сохранилось и до настоящего времени.

Продолжается и архитектурная застройка территории ярмарки. В 1852 строится Крестовоздвиженская часовня по проекту А. П. Брюллова, в 1859 — Печёрская часовня, по проекту И. К. Кострюкова, а в 1866 году по проекту петербургского архитектора Д. Гущина на набережной Оки напротив Главного дома строится самая крупная на ярмарке часовня — Макарьевская.

В 1858 году ярмарочное купечество изъявило желание построить новые собор в память о посещении ярмарки императором Александром II, и 1864 году проект губернского архитектора Р. Я. Килевейна был готов. К сожалению, проект потребовал пересмотра сначала по причине недостаточной его прочности, затем — по причине недостаточности его финансирования. Было решено снизить стоимость строительства с 200 тысяч до 100 тысяч рублей. Новый проект предложенный молодым архитектором академиком Л. В. Далем также не был утверждён. Авторство окончательного проекта до сих пор не установлено, возможно, что автором является архитектор И. С. Вишневский. В 1867 году ярмарку посетил великий князь Владимир Александрович, который участвовал в церемонии освящения места закладки собора. Основное строительство Александро-Невского собора было начато 18 августа 1868 года и длилось 13 лет. Собор был возведён без традиционного свайного основания и «представлял собой центрическое монументальное сооружение с пятью восьмигранными шатрами, центральный из которых поднимается на высоту 72,5 метра. В декоре фасада сочетались элементы разных архитектурных стилей. План собора имел эклектический характер.» 20 июля 1881 года строительство было закончено и собор был торжественно освящен в присутствии императора Александра III, его супруги Марии Фёдоровны и цесаревича Николая.

Частые пожары приводили к тому, что всё большее количество зданий перестраивалось в каменные, этому же способствовал указ о переходе построенного каменного здания в собственность владельца.

В 1860-х годах нижегородский купец Э. Шмит установил на территории ярмарки 650 фонарей, а к 1885 году появляется электрическое освещение зданий, а впоследствии и улиц. В 1870 году на ярмарке появляется водопровод и фонтаны перед Спасским собором и Главным домом, сооружается водонапорная башня.

К концу 1880-х годов Главный ярмарочный дом настолько устаревает, что специальная комиссия приходит к выводу о полной его перестройке. В следующем же году было закончено строительство нового здания по проекту архитекторов К. В. Треймана, А. И. фон Гогена и А. Е. Трамбицкого. Строение было выполнено в формах древнерусской архитектуры XVII века. Здание продолжало выполнять роль административного центра, во время ярмарки в нём размещалась квартира губернатора и его канцелярия, ярмарочная контора и комитет, отделение государственного банка и пр.; на первом этаже находился красивый пассаж, в котором шла бойкая розничная торговля.

В 1896 году рядом с Нижегородской ярмаркой открывается Всероссийская выставка, к которой было приурочено появление трамвайного сообщения.

Развитие капиталистических отношений в России привело к активному развитию банковских учреждений. В 1880-х-1890-х годах на территории ярмарки открылись филиалы крупнейших банков России: Государственного, Сибирского торгового, Казанского купеческого, Волжско-Камского коммерческого, Московского торгового, Московского купеческого, Московского Азовского и Московского торгово-промышленного товарищества.

Товары

В первой половине XIX века первостепенная роль на ярмарке отводилась чаю. Во второй половине XIX века чайная монополия потеряла свои позиции. 30 апреля 1861 вышло разрешение на торговлю с китайцами на общих основаниях, а к 1862 году был разрешен привоз кантонского чая по западной границе России, что опустило чай на уровень остальных товаров.

Ассортимент товаров, представленных на ярмарке, был чрезвычайно богат, однако основными товарами во второй половине XIX века являлись чай, хлопок, хлопчатобумажные товары, металлы, рыба, соль, хлеб, меха, вина.

После падения чайной монополии стал значительным спрос на крестьянские товары, и в первую очередь, на хлопчатобумажные изделия. А. С. Гациский связывал причины такого роста с последствиями крестьянской реформы 1861 года. На ярмарку хлопчатобумажные товары доставлялись, в основном, с трёх направлений: московского, владимирского и костромского. Тогда как из московских районов привозили высококачественный ситец, остальные районы везли ситцы низшего сорта, немаловажную часть которых составляла продукция шуйско-ивановских фабрик, ориентированная на азиатский рынок «съ драконами, змѣями — или вѣрнѣе: „зміями“ — и подобными ужасами, весьма легко однако побѣждаемыми первымъ кипяткомъ.»

В тесной связи с хлопчатобумажными изделиями находилась торговля хлопком и красками. Хлопок доставлялся как из Америки, так и из Азии («бухарский хлопок»). Из красок наибольшую значимость имела марена, которую затем сменили минеральные красители: анилин и ализарин.

Из металлов основным товаром было железо, доставляемое по Волге, в основном, с Урала. Торговля железом контролировалась несколькими крупными капиталистами, которые платили авансом и устанавливали за собой исключительное право на закупку железа, затем перепродавая его остальным покупателям. Непроданное на ярмарке железо оставалось на складах и использовалось железоперерабатывающими предприятиями нижегородской губернии из Павловского, Краснораменского и других районов. За исключением железа и меди, роль торговли другими металлами на ярмарке была незначительна.

Из продуктов питания значительное место в торговле занимала рыба, хлеб и вино.

Культура

Большие массы привлеченного ярмаркой народа способствовали развитию развлекательных и зрелищных сооружений на территории ярмарки. Уже в первоначальном плане застройки ярмарки было предусмотрено здание театра.

Владелец театра — князь Я. П. Шаховской, труппа его крепостных крестьян выступала на помостках театра до 1830-х годов. Ежегодно театр посещали лучшие артисты Москвы и Петербурга того времени: Михаил Щепкин, Шумской, Мартынова и другие. Драматург А. Н. Островский посетил ярмарку в 1845 году, написав, что ярмарочный театр не уступает московскому.

Середина XIX века стала временем подъёма концертной деятельности. Концерты проходили в зале Главного ярмарочного дома. Среди выступавших был и молодой нижегородец М. А. Балакирев, будущий дирижёр и композитор, глава «Могучей кучки».

С 1860-х годов начинается период гастрольных выступлений оперных и балетных трупп. В 1868 году на сцене выступили итальянские певцы с операми «Севильский цирюльник». «Риголетто», «Фауст».

Кроме театра на территории ярмарки располагался цирк и множество временных балаганов.

Упадок

Начало Первой мировой войны не могло не отразиться на экономическом благополучии Нижегородской ярмарки. Несмотря на то, что ярмарка не была закрыта, каждый новый торговый сезон демонстрировал всё больший спад, кроме того, на её территории начали размещать беженцев и военные подразделения. Солдаты и беженцы «обустраивали» свой быт за счёт имущества, оставленного в пустовавших в межсезонье торговых корпусах.

После установления в городе Советской власти ярмарка некоторое время продолжала функционировать, однако 17 января 1918 года Нижегородский совдеп предписал присоединить территорию ярмарки к Нижнему Новгороду и упразднить собрание уполномоченных ярмарочного купечества и ярмарочный комитет.

Экономическая политика, проводимая советским правительством не позволяла функционировать нормальным торговым отношениям. Так в 1918 году на ярмарке предполагалось, что товары будут меняться только на хлеб, без денежных расчётов. В результате торговый оборот составил 28 млн рублей, тогда как товар ещё на 40 млн рублей был просто не реализован.

Советский период

С введением в стране НЭПа ярмарка быстро начала набирать обороты. Торговля велась с 1922 по 1929 годы, за этот промежуток товарооборот вырос с 31 до 300 млн рублей. Ярмарка обрела статус всесоюзной выставки. В 1928 году в ней приняли участие более 2500 фирм. Были также представители из других стран — Персии, Китая, Афганистана, Турции, Монголии и Ирака.

Последний раз ярмарка проводилась в 1929 году. В рамках борьбы за уничтожение НЭПа ярмарка была ликвидирована как социально враждебное явление указом от 6 февраля 1930 года.

Четыре последующих десятилетия корпуса на территории ярмарки использовалась в качестве жилья. Культовые сооружения, кроме двух соборов, были уничтожены. Район превратился в своеобразные городские «трущобы».

Новые веяния начались лишь в 1970-х годах, когда был принят план о переносе центра города в нижнюю, левобережную, часть. Глобальная реконструкция мало что оставила от плана застройки XIX века. Более-менее сохранилась лишь переименованная в Стрелку Александро-Невская улица. В главном ярмарочном доме открылся магазин «Детский мир».

Начало подъёма

Весной 1990 года была проведена рекламная кампания «Пролог», а через полгода была создана дирекция ярмарки, которую возглавил В. В. Бессараб. Новая организация получила название Всероссийского закрытого акционерного общества (Всероссийское ЗАО) «Нижегородская ярмарка» с уставным капиталом 54 515 тыс. рублей.

Начиная с 1993 года ярмарку дважды посещал президент России Борис Ельцин и другие виднейшие политики страны и мира. В марте 2000 года за несколько дней до выборов президента России на ярмарке побывал тогдашний и. о. президента Владимир Путин.

В 2001 году Владимир Бессараб был вынужден уйти в отставку в связи с разногласиями с основными акционерами ярмарки — администрациями Нижнего Новгорода и области, вскоре после чего в отношении него было возбуждено уголовное дело за «злоупотребление должностными полномочиями»

Современная ярмарка

В настоящее время ВЗАО «Нижегородская ярмарка» — является современным выставочным комплексом, располагающим всем, что необходимо для проведения конференций, выставок и конгрессов. На территории ярмарки действует таможенный пост. В распоряжении Ярмарки находятся шесть выставочных павильонов, пять конференц-залов, Гербовый зал, принимавший гостей самого высокого уровня. Также в комплекс входят Ярмарочный банк, гостиница, рестораны, кафе и торговый Пассаж.

Предприятие входит в пятёрку самых крупных выставочных комплексов России, к которой также относятся: «Экспоцентр» (Москва), ВДНХ (Москва), «Ленэкспо» (Санкт-Петербург), «РЭСТЕК» (Санкт-Петербург), «Сибирская ярмарка».

Наиболее известные мероприятия, проходящие на Нижегородской ярмарке — Всероссийский научно-промышленный форум «Россия Единая», Международный форум «Великие Реки/ICEF», «Города-Побратимы и Партнёры», «Автофорум», «Всероссийский Туристический Форум», Международная православная выставка-ярмарка «Нижегородский край — земля Серафима Саровского» и другие.

Современный вид прибрежной части бывшей территории ярмарки. Главный ярмарочный дом — в центре, Собор Александра Невского — за ним на горизонте.

Руководство ярмарки

В состав совета директоров с мая 2006 года входят:

• Бажин, Игорь Сергеевич — начальник отдела управления корпоративных отношений ООО НФ "УК «РусПромАвто»;
• Барулин, Валерий Николаевич (с 2006 года) — министр промышленности и инноваций Правительства Нижегородской области;
• Живихина, Ирина Борисовна (с 2006 года) — заместитель губернатора Нижегородской области;
• Живулина, Тамара Леонидовна (с 2006 года) — директор государственно-правового департамента Нижегородской области;
• Коваленко, Константин Юрьевич (с 2006 года) — помощник Губернатора, руководитель группы помощников и советников Губернатора Нижегородской области;
• Лунин, Виктор Николаевич — заместитель Председателя Правления ОАО «Волго-Вятский банк Сбербанка России»;
• Шанцев, Валерий Павлинович (с 2006 года) — Губернатор, Председатель Правительства Нижегородской области.

С января 2007 года Генеральный директор — Грошев Юрий Геннадьевич, в настоящее время — В. Н. Барулин.

В 2005 году на Нижегородской ярмарке появились 10 полотен с изображениями самых известных архитектурных памятников города, выполненные в технике «фрейм юнит арт» (в буквальном переводе «искусство объединения образов»). Изображения составлены из множества фрагментов — маленьких фотографий размером несколько сантиметров. На них можно разглядеть виды городов округа. Общая площадь полотен составляет почти 160 квадратных метров, это 100 тысяч фрагментов. Создателем проекта, осуществлённого при поддержке губернатора области и Полпреда Президента в Приволжье, стал фотохудожник Игорь Пшеницын.

Литература

• Филатов Н. Ф. Три века Макарьевско-Нижегородской ярмарки. — Н. Новгород: Книги, 2003. — 512 с. — (Нижегородские были). — 5 000 экз. — ISBN 5-94706-007-8.

Ссылки

• [www.yarmarka.ru/ Официальный сайт Нижегородской ярмарки]
• [www.admgor.nnov.ru/references/arch/fair/fair1.html История Нижегородской ярмарки] — официальный сайт администрации Нижнего Новгорода.
• [spelesto.nn.ru/lib.php?book=zapiski79&ch=4 Шумилкин С. М. Архитектура Макарьевской ярмарки (С. 113—123)/Записки краеведов — 1979]
• [www.doroga.tv/nnov/cameras/list/#cam/10 Веб-камера у Нижегородской ярмарки, ул. Совнаркомовская]
• [mdyug.ru/viewtopic.php?f=125&t=852 план Нижегородской ярмарки] — Генеральный план Нижегородской Макарьевской Ярмарки 1800—1830 гг..
• [www.ntrust.ru/public.cms/?eid=690451 «История длиною в пять веков»] — статья А. Владимировой из «Российской газеты», Нижегородская область, 22 марта 2006 г.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Нижегородская ярмарка

– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.