Нижний парк (Петергоф)

Нижний парк (Петергоф)Нижний парк (Петергоф)

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt>

</tt>

</tt>

</tt>

Нижний парк
59°53′09″ с. ш. 29°54′36″ в. д.59.88583° с. ш. 29.91000° в. д. / 59.88583; 29.91000
Страна	Россия Россия
Регион	Санкт-Петербург
Местонахождение	Петергоф
Тип	регулярный парк
Дата основания	1710—1724
Проезд	электропоезд с Балтийского вокзала до станции «Новый Петергоф», далее автобусами
Площадь	102,5 га
Статус	Объект культурного наследия РФ №
Нижний парк

Ни́жний парк — часть дворцово-паркового ансамбля «Петергоф». Располагается в Петергофе между Большим Петергофским дворцом и побережьем Финского залива.

Описание

Нижний парк, в плане представляющий собой удлинённый треугольник, имеет площадь около 102 гектаров. Парк растянулся с запада на восток вдоль кромки берега Финского залива на 2,5 километра, в то время как его протяжённость с юга на север составляет всего 500 метров. Архитекторы И. Ф. Браунштейн, Ж. Б. Леблон, М. Г. Земцов по плану Петра I

Ансамбль центральной части

Фонтан «Самсон, раздирающий пасть льва». По первоначальному замыслу в центре Большого каскада должна была находиться фигура Геракла, побеждающего Лернейскую гидру, однако при строительстве Геракл был заменён на Самсона, разрывающего пасть льву. Считается, что фигура Самсона появилась в связи с Полтавской победой русских войск над шведами, одержанной в день Сампсония странноприимца. Лев же связывается со Швецией, так как именно этот символ присутствует на гербе страны и до наших дней.

Фонтан-монумент был установлен в 1735 году.

Фонтан сильно пострадал в ходе Великой Отечественной войны. Оригинальная статуя Самсона была утрачена. В 1941 году во время наступления фашистов на Ленинград, Самсон был спешно демонтирован, вывезен и закопан в окрестностях Петергофа работниками музея, на обратном пути грузовик попал под обстрел и все участники акции погибли. Место с «захоронением» статуи Самсона остаётся неизвестным. Восстановленный ансамбль, но уже с позолоченной статуей открыт 14 сентября 1947 года.

Скульптуры Большого каскада

Дискобол	Ганимед	Гладиатор Боргезе	Фонтан «Самсон»	Галатея	Юнона	Германик

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 540 [whc.unesco.org/ru/list/540 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/540 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/540 фр.]

Морской канал и аллея фонтанов

Воронихинские колоннады

Мраморные Воронихинские колоннады (1800—1803 гг.) получили своё название по имени их создателя бывшего крепостного А. Воронихина, которому за проект петергофских колоннад было присвоено звание архитектора. Составленные из парных колонн колоннады завершаются павильонами с высокими купольными крышами. В центре каждого купола — невысокий фонтан. На плоских кровлях колоннад-фонтаны в виде изящных золоченых ваз. Входы стерегут гранитные львы, высеченные по моделям И. Прокофьева. Колоннады были отреставрированы в 1966 году.

Фонтаны «Адам» и «Ева»

Ансамбль западной части

Дворец Марли Дворец Марли — главное сооружение западной части Нижнего парка. Несмотря на небольшие размеры, он играет важную роль в общей структуре всего ансамбля. От дворца лучеобразно отходят три главные аллеи, прорезающие парк с запада на восток: центральная — Марлинская, северная — Малибанская и южная — берёзовая.

Дворец стоит на искусственной перемычке между большим Марлинским прудом и Секторальными прудами. Высокий насыпной вал, расположенный к северу от Марли, защищает дворец и Марлинский сад от ветра с Финского залива. Фасад дворца с высокой крышей и тонким кружевом балконных решёток очень изысканный и изящный.

Проект «Малых приморских палат» (так Марли первоначально упоминался в документах XVIII века), создал архитектор И. Браунштейн. По первоначальному замыслу строение должно быть одноэтажным, но во время постройки Пётр I приказал надстроить второй этаж. Всего во дворце 12 помещений, не считая лестницы и двух коридоров, и все они небольшого размера. Необычно то, что во дворце нет традиционного парадного зала. Пётр I отводил эту роль вестибюлю («Переднему залу»).

Новый дворец получил название Марли на манер резиденции французских королей в Марли-ле-Руа близ Парижа, которую Пётр Великий посетил во время своего пребывания во Франции в 1717 году, и предназначался для проживания знатных особ. Но уже в середине XVIII века он был превращён в своеобразное хранилище предметов, связанных с именем Петра Великого. В 1899 дворец был полностью разобран для постановки на новый фундамент, так как по стенам здания пошли трещины. В процессе работ все подлинные детали отделки были сохранены.

Разрушенный в годы Второй мировой войны, дворец был восстановлен по проекту Е. Казанской и А. Гессена и открыт для посетителей в 1982 году. В настоящее время Марли закрыт на реставрацию.

Каскад «Золотая гора»

Каскад «Золотая гора» назван так потому, что вертикальная часть ступеней каскада отделана золоченым медным листом. Если смотреть на каскад снизу, стоя у подножия, то создается впечатление струящегося золотого потока. Расположен около дворца «Марли».

Фонтан «Китовый»

Первоначально композиция фонтана была такова — в центре помещалась вырезанная из дерева семиметровая сказочная «Рыба-кит», по сторонам — свинцовые «морские быки», отлитые в Петербурге П. Луковниковым и прочеканенные А. Куломзиным. Лаковых дел мастер Г. Брумкорст расписал скульптуры, что придало оформлению фонтана ещё более живописный характер.
В 1963 году после разрушения всего парка в Великую Отечественную войну фонтан был воссоздан по чертежам XIX века. Сейчас на струе из фонтана держится и вращается металлический шар.

Ансамбль восточной части

Каскад «Шахматная гора» (Каскад драконов) Шахматная гора — каскад, расположенный на склоне террасы, с чёрно-белыми, «шахматными» плато. На верху каскада находится грот, окружённый тремя красочными фигурами драконов, из пастей которых вырываются струи воды. Каскад состоит из четырёх уступов и заканчивается круглым бассейном. По обе стороны каскада построены лестницы, украшенные белокаменными статуями.

Римские фонтаны Фонтаны называются римскими, так как их внешний облик скопирован с двух фонтанов, установленных в Риме, на площади перед собором Святого Петра. «Римские фонтаны» появились в парке в 1739 году и были выполнены из дерева с обшитыми свинцом чашами по проекту архитекторов И. Бланка и И. Давыдова.

В годы Великой Отечественной войны фашисты повредили мраморную облицовку пирамид, разрушили бассейны, подорвали трубопроводы. Отреставрированы фонтаны были уже в 1949 году.

Высота фонтанов более 10 метров.

Дворец Монплезир

В переводе с французского (фр. mon plaisir) название дворца означает «моё удовольствие» — именно так назвал его Пётр I. Монплезир расположен в восточной части Нижнего парка, прямо на берегу Финского залива. Здание строилось с 1714 по 1723 гг.

Монплезир был любимым дворцом Петра I — внутреннее и внешнее убранства дворца отличают строгость и рациональность. К центральному залу дворца примыкают шесть помещений, вместе образующие главный объём здания, от которого отходят галереи, завершающиеся павильонами-люстгаузами. Среди комнат особо надо выделить жилые — Кабинет и Спальню Петра Великого.

После смерти Петра I дворец превратился в своеобразный музей, посвящённый императору — после его кончины здесь ничего не менялось. В настоящее время в Монплезире представлена первая в России коллекция картин европейских художников XVII—XVIII веков (картины приобретены самим императором). В Лаковом кабинете, оформленном в китайском стиле, на резных полочках-консолях, как и в XVIII веке, выставлена коллекция китайского фарфора.

В годы Великой Отечественной войны дворец сильно пострадал, но разрушен не был. Екатерининский корпус

Екатерининский корпус был построен при Елизавете Петровне по проекту архитектора Ф. Растрелли в стиле барокко и состоял из двух зданий, соединенных между собой галереей: каменного корпуса для проведения балов и приёмов и деревянного жилого флигеля. В этом флигеле жила Екатерина II в бытность супругой наследника престола Петра Федоровича. Именно отсюда она отправилась в Петербург для провозглашения себя императрицей в день дворцового переворота 28 июня 1762 года. Так корпус получил своё название.

Внутреннее убранство окончательно оформилось в царствование Александра I. В XIX веке в корпусе останавливались гости, проводились балы.

В годы Великой Отечественной войны деревянный флигель сгорел, а каменный получил очень сильные повреждения. В настоящее время в восстановленном здании открыт музей, посвящённый искусству первой четверти XIX века.

Фонтан «Сноп»

Фонтан «Сноп» — один из первых фонтанов Петергофа, построенных по указанию Петра I. Создан он был в 1722—1723 годах архитектором Н. Микетти и фонтанным мастером Суалемом. Центр композиции — высокая туфовая тумба в виде связки колосьев (снопа), из которой бьёт мощная струя воды. Ниже по кругу располагаются ещё 24 наклонные, более тонкие струи.

Фонтан-шутиха «Диванчики»

Фонтан-шутиха «Диванчики» — самый старый из всех шутих Петергофа, создан в 1721—1723 годах.

Фонтан «Солнце»

Фонтан «Пирамида»

В восточной части Нижнего парка, в боковой аллее находится фонтан, особенно поражающей своей многоводностью и удивительным рисунком. Издалека он напоминает триумфальное сооружение. В 1717 году Пётр I, будучи во Франции, обратил внимание на водомёт в виде трёхгранного обелиска. В 1721 году, после окончательной победы над шведами, он вспомнил об этом водном монументе и поручил Н. Микетти повторить версальский проект. Спустя три года «Пирамида» — так назвали фонтан — была пущена. Принцип её работы прост, эффект пирамиды достигался путём последовательного уменьшения диаметра 505 медных трубок по мере приближения к центру фонтана, отчего напор воды в них возрастал, и соответственно росла высота струи.

Фонтаны Нижнего парка

Фонтан "Пирамида"	Фонтан "Самсон"	Фонтан "Сноп"	Римские фонтаны	Фонтан "Ева"

Ссылки

• [www.peterhofmuseum.ru/page.php?id=55 Нижний парк]
• [www.encspb.ru/object/2804004992?lc=ru Энциклопедия Санкт-Петербурга]
• [www.citywalls.ru/search-street2295.html Петергоф, Нижний парк, улицы Санкт-Петербурга, фотографии домов и архитектура]

Отрывок, характеризующий Нижний парк (Петергоф)

Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.