Никарагуанский испанский

Никарагуанский испанский (исп. Español nicaragüense; Nicañol) является национальным вариантом испанского языка в республике Никарагуа. Его употребляют около 6 миллионов человек в Никарагуа и около 1 миллиона за пределами страны. Помимо республики Никарагуа, данный вариант языка часто можно услышать в среде никарагуанских эмигрантов в США и Коста-Рике, где они наиболее многочисленны. Обнаруживает наибольшее количество классических черт, характеризующих испанский язык в странах Центральной Америки. Следует отметить что испанский язык является единственным официальным языком республики Никарагуа, на котором обычно говорит свыше 97 % её населения. На восточном побережье, которое некогда колонизовали британцы, местами сохраняются англо-креольские наречия потомков чёрных рабов, а в горных регионах — также и индейские языки.

Характеристика

К наиболее характерным чертам современного испанского в Никарагуа относят так называемые восео в грамматике и аспирацию -s в конце слога (дебуккализация) в фонетике (los inmigrantes > loh inmigranteh; el resto > el rehto; las costas > lah cohtah). Кроме этого, местами отмечаются лоизмо («ya se los dije a ustedes») и некоторые другие архаизмы типа усилительного элемента re- (remalo, requetebien). В лексике, для описания чернокожего населения Москитового берега испаноязычные никарагуанцы употребляют ироничный термин alemanes (букв. «немцы») вместо стандартного negros («негры»). Это позволяет испаноязычным обсуждать англоязычных чернокожих в их присутствии без опасности быть понятыми.

Никарагуа относится к традиционно восеирующим регионам, однако до 1970-х годох восео здесь стигматизировалось и считалось частью ненормативной, вульгарной речи. Окончательное торжество восео (замена личного местоимения tú на vos) с соответствующим смещением глагольной парадигмы спряжения произошло в стране относительно недавно, после триумфа сандинистской революции, которая таким образом стремилась дистанцироваться от режима Сомосы. К началу ХХI века усечённое восео в Никарагуа (как и в Аргентине) приняло всеоблемлющий характер и стало употребляться повсеместно, как в речи, так и на письме. Местоимение Usted сохраняется в формальных ситуациях.

Согласно, опросам, 90,3 % никарагуанских респондентов свой язык предпочитают называть испанским (español), 7,2 % — кастильским (castellano) и 2,5 % — прочими наименованиями.

Отрывок, характеризующий Никарагуанский испанский

– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».