Никита Кожемяка

Никита Кожемяка (Кирилл Кожемяка, Кузьма и Демьян, Илья Швец) — герой (славянской) народной сказки, записанной в нескольких вариантах в разных областях Украины (Микита (Кирило) Кожемяко), Белоруссии и России.

Относясь к широко распространённому сюжету змееборства, сказки о Кожемяке имеют ту специальную черту, что герой-змееборец раньше совершения обычного подвига — убиения змея и освобождения царевны — даёт доказательства своей богатырской силы, разрывая несколько сложенных вместе бычьих шкур.

Вариантов сюжета сказки: русских — 6, украинских (южнорусских) — 7, белорусских (западнорусских) — три.

Сюжет

В наиболее полных вариантах (белорусских и украинских) рассказывается, что дочь киевского князя была унесена змеем, который, полюбив её, держал в заточении. Узнав от змея, что он боится только одного человека — Никиту (или Кирилла) Кожемяку (вариант — Илью Швеца), она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его сражаться со змеем. Когда посланные князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На просьбу князя биться со змеем он сначала отвечает отказом.

Не могут его умолить и посланные князем старцы. Только плач присланных князем детей трогает сердце Никиты. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтоб стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь. Белорусские и украинские варианты прибавляют, в заключении сказки, что урочище близ Киева, где жил богатырь, стало с тех пор называться Кожемяками. Великорусский вариант представляет несколько иное окончание.

Змей, поверженный Никитой Кожемякой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в 300 пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет. Остатки борозды от пашества Никиты видны и теперь; такие «Змиевы» валы до сих пор указываются в некоторых местах Украины.

Возможные прототипы

Главный интерес сказки о Никите в том, что древность её на русской почве засвидетельствована первоначальной летописью — рассказом о юном богатыре, поборовшем, при Владимире Святом, печенежского великана, в память чего будто бы Владимиром был построен город Переяславль («зане перея славу отрокот»). В этом народном сказании, приуроченном летописью к 992 году, имени юноши ещё нет; Никоновский летописный свод называет его Яном Усмошвецом, в чём видят вымысел книжника. Заявляя о необычайной силе своего сына, отец его рассказывает, что однажды он бранил сына, в то время, когда тот мял кожи: сын, раздражённый отцовской бранью, разорвал кожи руками. Владимир испытывает силу юного богатыря, выпустив против него разъярённого раскалённым железом быка: юноша вырывает у быка кусок мяса с кожей, сколько захватила рука. Далее описывается в эпических чертах бой богатыря с печенежским великаном. В этом летописном рассказе исследователи эпоса видят самую раннюю книжную передачу былины «киевского цикла». Впоследствии исторические черты народного сказания были забыты; герой получил имя Никиты или Кирилла и борется уже не с историческим врагом, а с фантастическим существом, змеем, похитителем девиц.

Происхождение сюжета (версии XIX века)

Мифологическая школа

По мнению А. Н. Афанасьева, в данном случае мифическое предание о борьбе бога-громовержца (Перуна) с тучей было низведено к явлениям действительного быта и получило историческую окраску. Мифический змей, олицетворение тучи, стал печенежским великаном (речь идёт о летописной версии предания о богатыре-кожемяке). Облака, по Афанасьеву, издревле уподоблялись быкам, коровам и снятым с них шкурам; поэтому бог-громовник, ударяющий по облакам своей палицей, перешел в народных сказаниях в богатыря-кожемяку.

Историческая школа

Представители этого направления в фольклористике указали достоверные примеры переработки исторического предания в фантастическое под влиянием популярных сказочных сюжетов. Так, в основе бессарабского сказания о Стефане Водэ, победившем дракона, лежит предание о битве князя Стефана Великого с турками, в 1474 г.. Точно так же воинский подвиг одного осетинского героя (Кантемура) впоследствии отлился в форму борьбы со змеем.

В кино

• В фильме «Кащей Бессмертный» эту роль играл актёр С. Д. Столяров.
• 1965 — «Никита Кожемяка» — мультфильм, режиссёр Нина Василенко
• 2008 — «Никита Кожемяка» — мультфильм, режиссёр Юрий Черенков и Зоя Трофимова

См. также

• Симон Дубильщик

Литература

• Я. Кулжинский Как сложилась сказка о Кирилле Кожемяке. Киев, 1911 год;
• Никита Кожемяка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Никита Кожемяка // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• С. Н. Азбелев Летописание и фольклор. — Русский фольклор, VIII, 1963 год, с. 5 — 28;
• С. А. Плетнева Змей в русской сказке. — В кн.: Древние славяне и их соседи. М., 1979 год, с. 127 — 132.
• Гордеев, Н. П. [journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2002/Gordeev_2002_6.pdf Змея в обрядово-религиозных системах различных народов] // Этнографическое обозрение. 11/2002. — М., 2002. — № 6. — С. 45–61. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-5415&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-5415].

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• [golfmen.ws/public/russian/nikita-kogemiaka.html Текст русской народной сказки «Никита Кожемяка» (из сборника Александра Афанасьева).]
• [golfmen.ws/public/russian/nikita-kozhemyaka.html Пересказ Натальи Колпаковой.]

Отрывок, характеризующий Никита Кожемяка

– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.