Никита Хониат

Запрос «Хониат» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Ники́та Хониа́т (греч. Νικήτας Χωνιάτης) или Ники́та Акомина́т (греч. Νικήτας Ακομινάτος) (1155, Хоны — 1213, Никея) — византийский историк, писатель, ритор.

Биография

Родился около 1155 года в малоазийском городе Хоны. Был выходцем из знатной семьи. Довольно рано вместе со своим старшим братом Михаилом Хониатом оказался в Константинополе, где получил блестящее по меркам времени образование и начал постепенное продвижение по лестнице государственной службы. В начале 1180-х годов стал императорским секретарем при Алексее II Комнине. В этой же должности позже участвовал в задунайских походах Исаака II Ангела. При этом императоре Никита дослужился до чина грамматика в ведомстве логофета дрома, а затем стал судьей вила, эфором, логофетом геникона и даже логофетом секретов — титул, по распространенному мнению, в то время идентичный будущему высокому чину великого логофета.

Прижизненный успех ритору принесло красноречие: его речи и письма, адресованные императорам, описывающие политические события современности, отличались искусством стиля и языка.

После захвата Константинополя крестоносцами (1204) Хониат, потеряв все имущество, вынужден был спасаться и спасать семью в Селимврии, а затем, ненадолго посетив утраченную столицу, искать покровительства при дворе Феодора I Ласкариса в Никее, где и умер после 1206 года.

«История» Никиты Хониата

«История» стала вершиной творчества Никиты Хониата. Эту рукопись он спасал, бросив все имущество при бегстве из Константинополя в 1204 году.

Она представляет собой подробное описание истории Византии и соседних народов с 1118 по 1206 год, и один из лучших памятников византийской средневековой прозы, где сделана попытка психологической мотивации событий, а образы сложны и противоречивы. Является одним из основных источников по истории данного периода, причем достаточно достоверным. Автор сам был очевидцем многих событий либо опирался на рассказы очевидцев.

Если начальные книги «Истории» писались с использованием сочинений предшественников — Иоанна Киннама, Евстафия Солунского, то исторический материал начиная с 1180-х годов передан на страницах сочинения «из первых рук». Все произведение разделено, вероятно, самим автором, на книги, посвященные правлению того или иного василевса (деление неравномерно).

История у Никиты Хониата не сводится к результатам поступков хороших или плохих правителей. Историк дистанцируется от однозначных личных характеристик.

Выдержки из «Истории» цитируются, например, в 7-й византийской малой хронике^{[важность факта?]}.

Никита Хониат в литературе

Никита Хониат — один из персонажей романа итальянского писателя Умберто Эко «Баудолино».

Никита Акоминат — персонаж романа «Византийская тьма» русского писателя, доктора исторических наук Александра Алексеевича Говорова. В этом романе автор не только использует образ историка Никиты, но и ссылается на его труды, используя цитаты.

Литература

• Бибиков М. В. Историческая литература Византии. — СПб.: Алетейя, 1998. — С. 197-208.
• Каждан А. П. Никита Хониат и его время. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2005.
• Любарский Я. Н. [elar.urfu.ru/handle/10995/2952 И вновь о Хониате и Киннаме] // Античная древность и средние века. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. — Вып. 33. — С. 123-127.
• Любарский Я. Н. [www.vremennik.biz/opus/BB/64/53325 Мануил I глазами Киннама и Хониата] // Византийский временник. — М., 2005. — Т. 64 (89). — С. 99-109.
• Стасюлевич М. М. История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291). — СПб.: Полигон; М.: АСТ, 2001. — С. 294-297.

Библиография

• [www.hist.msu.ru/ER/Etext/Xoniat/index.html Никита Хониат. ИСТОРИЯ] на сайте Исторический факультет МГУ

Ссылки

• [ru.wikisource.org/wiki/ПБЭ/ВТ/Акоминат,_Никита Православная богословская энциклопедия (1900—1911). Акоминат, Никита]
• Никита Акоминат // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.}
• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/H.phtml?id=2062 Никита Хониат]. Восточная литература. Проверено 18 февраля 2011. [www.webcitation.org/61BhvMFxP Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
• Никита Хониат. История / История крестовых походов в документах и материалах. М. 1975 [www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat/frametext1.htm Отрывок 1]. [www.webcitation.org/65SNDRF57 Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012]. [www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat/frametext2.htm Отрывок 2]. [www.webcitation.org/65SNE8Puu Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012]. [www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat/text3.phtml?id=1711 Отрывок 3]. Восточная литература. Проверено 18 февраля 2011. [www.webcitation.org/65SNEnVXQ Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
• [www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat_2/framepred.htm Византийцы и их соседи в проповедях Михаила Хониата // Причерноморье в средние века, Вып. VII. М. Алетейя. 2009](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20111012210619/www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat_2/framepred.htm Архивировано из первоисточника 12 октября 2011]. [www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat_2/text.phtml?id=7931 Из XIII огласительной беседы Михаила Хониата](недоступная ссылка — история). Восточная литература. Проверено 18 февраля 2011. [web.archive.org/20111012142429/www.vostlit.info/Texts/rus3/Honiat_2/text.phtml?id=7931 Архивировано из первоисточника 12 октября 2011].
• [myriobiblion.byzantion.ru/choniates.htm Речь, составленная к прочтению перед Феодором Ласкаридом, властвующим над восточными ромейскими городами, когда латиняне владели Константинополем]

Отрывок, характеризующий Никита Хониат

– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.