Улица Никитина (Томск)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Никитина улица (Томск)»)
Перейти к: навигация, поиск
улица Никитина
Томск
Общая информация
Страна

Россия Россия

Регион

Томская область

Город

Томск

Исторический район

Юрточная гора

Прежние названия

Никитинская,
Никитская

[maps.yandex.ru/-/CVf5R6Jh на Яндекс.Картах]
Координаты: 56°28′40″ с. ш. 84°57′35″ в. д. / 56.47778° с. ш. 84.95972° в. д. / 56.47778; 84.95972 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.47778&mlon=84.95972&zoom=17 (O)] (Я)

Никитина — улица в Томске, от Советской улицы до улицы Разина.





История

Название связано с фамилией местного домовладельца Михаила Григорьевича Никитина (жившего здесь с 1868 года), купца II гильдии с 1870 года, золотопромышленника.

Улица застраивалась деревянными строениями, первое каменное здание на улице — корпус томской духовной семинарии — заложено 4 октября 1896 года (архитектор А. Морозов при участии Ф. Гута). При семинарии возник целый комплекс, включавший помимо главного корпуса с церковью Святителя Иннокентия — Иркутского чудотворца, больницу, баню, хозяйственные службы, электрическую станцию, небольшой парк в пойме реки Игуменки (ныне не существует[1]). В усадьбе был проведён водопровод.

На улице проживала семья Моняковых[2]. А. А. Моняков много лет служил управляющим у П. В. Михайлова, его жена Елизавета Михайловна была 25-м по счёту ребенком у своего отца купца М. С. Сапожникова, дочь Надежда Алексеевна (в замужестве — Красина) преподавала математику в женских гимназиях, среди её учениц — доктора наук М. Большанина и В. Кудрявцева, сын — Андрей стал академиком, Лауреатом Ленинской премии, всего в семье было два сына и пять дочерей. При сносе дома в 1983 году нашли целые кипы антиправительственных листовок, газет и других нелегальных материалов — дочь Монякова Маргарита участвовала в революционном движении.

Новая история

В марте 1920 года семинарский комплекс был реквизирован, его помещения заняли военные училища — пехотное, артиллерийское, училище связи. Был утрачен семинарский сад, пересыхающую реку Игуменку засыпали.

В 1935 году на улице было возведено первое пятиэтажное здание в Томске, первоначально планировавшееся как жилой дом оно стало общежитием Томского университета (д. 4, «пятихатка»).

Возможное переименование улицы в честь академика Н. В. Никитина документально не подтверждается.

Достопримечательности

[tvus.narod.ru/photo14.jpg Стела погибшим курсантам] Томского училища связи[3] (в районе д. 8).

д. 11 — с 1914 по 1941 год жил Ф. Э. Молин (1861—1941) — выдающийся учёный-математик, Заслуженный деятель науки РСФСР (1934), доктор физико-математических наук (1935), один из основоположников математического образования в Томске.

д. 19 (в настоящее время утрачен) — жил и в 1901 году умер писатель-народник Н. И. Наумов.

д. 24 — жил крупный учёный-геолог В. А. Хахлов.

Напишите отзыв о статье "Улица Никитина (Томск)"

Примечания

  1. [gorod.tomsk.ru/index-1239464399.php Забытые реки Томска]
  2. [cdnito.tomsk.ru/malchik-kotoryj-menya-ne-znaet-uvidit-mir-moimi-glazami.htm Старинный альбом томской семьи Моняковых включает фотографии 1912—1915 годов.]
  3. [www.tomsk.ru/news/view/92042 В память о погибших курсантах училища связи возложили цветы]

Литература

  • Старикова Г. Н., Захарова Л. А., Иванцова Е. В., Нестерова Н. Г., Мороз Е. В., Банкова Т. Б. История названий томских улиц / Старикова Г. Н.. — 3-е дополненное и исправленное. — Томск: «D'Print», 2012. — С. 65-67. — 367 с. ISBN 978-5-902514-51-0

Отрывок, характеризующий Улица Никитина (Томск)

– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.