Никитин, Сергей Александрович

Сергей Александрович Никитин

Сергей Александрович Никитин (род. 1979, Москва) — российский историк, культуролог, действительный член Русского географического общества, основатель проектов Москультпрог и Московская Архитектурная Велоночь. Окончил исторический факультет МГУ им. Ломоносова. Доцент кафедры проектов Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Научная деятельность

Участник более 40 международных конференций, автор работ по итальянистике, переименованиям улиц и городов, проблемам городской культуры и ориентации в России и странах зарубежья. В центре научных интересов — история архитектуры, городская история и топонимика, разработал понятие концепт топонима и теорию топогенеза [rgo.msk.ru/archive/2008_12.html], объясняющую и моделирующую динамику топонимии, ориентацию и навигацию в городах. В 2009 году вышла книга [www.vokrugsveta.ru/guides/italy_walk/ «Прогулки по Риму. Историко-культурологические и топонимические сюжеты»] (М.: Вокруг Света) [www.maptype.com/event/69507].

Проекты Москультпрога и Велоночи

В 1997 году основал Москультпрог[moskultprog.ru/] — «Московские культурологические прогулки», флагманский проект в области истории искусства и урбанистики, с которым сотрудничают ведущие ученые, культурологи и архитекторы, среди которых: В. Л. Янин, А. А. Зализняк, Д. А. Пригов, Н. О. Душкина, А.П.Нилин, Ж.-Л.Коэн, Питер Айзенман, Ричард Роджерс, С. О. Кузнецов, С. А. Чобан, Л. И. Бородкин, А. М. Муратов, Алессандро де Магистрис, М. С. Штиглиц, Б. М. Кириков, М. Л. Макогонова, М. Д. Хазанов. В рамках Москультпрога проведено более 150 художественных, выставочных, просветительских и музыкальных акций в Москве, Петербурге, Твери, Киеве, Венеции, Терни, Красноярске и других городах. Целью проектов является валоризация ансамблей и ландшафтов, причем как центральных, так и периферийных. В 2004 году совместно с Третьяковской галереей (ГТГ) была проведена акция «Москва на Букашке», в ходе которой все троллейбусы московского маршрута «Б» (Садовое кольцо) стали на один день экскурсионными [web.archive.org/web/20110728134748/www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=516&crubric_id=1002643&rubric_id=201&pub_id=547894].

В рамках исследовательского-просветительского проекта «Возвращенные адреса Москультпрога» были установлены артистические мемориальные доски на вновь выявленных адресах жизни и творчества ведущих деятелей науки и искусства: поэта Александра Введенского в Санкт-Петербурге, физика Бруно Понтекорво, Леонида Утесова и Константина Мельникова. С 2005 года разрабатывается международный культурологический проект «Velonotte International» (Велоночь), в рамках которого были проведены ежегодные московские Велоночи, две в Риме, две в Санкт-Петербурге, две в Лондоне, и по одной в Нью-Йорке, Казани и Стамбуле. Велоночь — это массовое мероприятие в мегаполисе, разновидность «ночной велосипедной прогулки (ок. 25-30 км, с полуночи до рассвета, тысячи участников) с комментариями историко-культурного, архитектурного, экологического содержания и с музыкальным сопровождением и прямой трансляцией по радио. Этот новый формат общения с молодым поколением сочетает в себе элементы лекции, спортивной прогулки и художественной акции с мультимедийной поддержкой». Содержание и маршрут каждой Велоночи строится по тематическому принципу, например, Казанская Звездная Велоночь была посвящена юбилею Казанского университета и людям, сделавшим этот ВУЗ знаменитым на весь мир; Московская Пушкинская Велоночь (2014) посвящалась 200-летию первой публикации А. С. Пушкина.

Музыкальные проекты

Среди музыкальных проектов — «Русско-итальянский оркестр», серия концептуальных вечеринок «Сладкое подполье» (с 2006 года; известны также как Первый русский дисколекторий). Один из авторов музыкальной концепции первого фестиваля «Усадьба-джаз» в усадьбе Архангельское под Москвой (2004)[www.usadba-jazz.ru/archive/2004/kapriz.php].

Избранная библиография

• Концепция советского топонима (по архивным материалам первых лет советской власти — 1918—1926 гг.) // Toponimia i oronimia. Krakow: Wydawnictwo naukowe DWN, 2001. С. 363—372.
• <p align="justify">Формирование концепции советского топонима. Тамбовский источник // Филология и культура: В 3 ч. Часть 2. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2001. С. 38-41.
• <p align="justify">Concetto toponomastico: In Italia e in Russia nel periodo contemporaneo // Studi italiani di linguistica teorica ed applicata. 2002, vol. 31, № 2, pp. 259–270.
• <p align="justify">Революция и картография // Отечественные записки, 2003, № 2. (magazines.russ.ru/oz/2003/2/nik-pr.html)
• <p align="justify">Le Case dei pionieri di Mosca e Kalinin (insieme con Sergej Khačaturov) // Ivan Leonidov 1902—1960. A cura di Alessandro De Magistris. Milano: Electa, 2009.
• <p align="justify">Прогулки по Риму. Историко-архивные и топонимические исследования. М.: Вокруг Света, 2009.

Ссылки

• [www.Moskultprog.ru Официальный сайт проекта Москультпрог]
• [www.velonotte.com Официальный сайт Международной Велоночи]

Отрывок, характеризующий Никитин, Сергей Александрович

– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.