Никифоров, Николай Анатольевич

Николай Анатольевич Никифоров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
с 21 мая 2012 года
Глава правительства:	Дмитрий Анатольевич Медведев
Президент:	Владимир Владимирович Путин
Предшественник:	Игорь Олегович Щёголев
Заместитель Премьер-министра — министр информатизации и связи Республики Татарстан
апрель 2010 года — май 2012 года
Глава правительства:	Республики Татарстан — И. Ш. Халиков
Преемник:	Шайхутдинов, Роман Александрович
Рождение:	24 июня 1982(1982-06-24) (41 год) Казань, ТАССР, СССР
Образование:	Казанский государственный университет имени В. И. Ульянова-Ленина
Профессия:	экономист
Награды:

	Запись голоса Н. А. Никифорова
	Записано 13 апреля 2013
Помощь по воспроизведению

Никола́й Анато́льевич Ники́форов (род. 24 июня 1982, Казань) — министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации (с 21 мая 2012 года).

Биография

Николай Анатольевич Никифоров родился 24 июня 1982 года в Казани.

В 1999 году окончил казанскую школу № 139 с золотой медалью. В 1998 году, ещё учась в школе, числился в ней педагогом дополнительного образования.

В 1999—2004 годах учился на экономическом факультете Казанского государственного университета, работал лаборантом в Научно-исследовательском институте математики и механики имени Н. Г. Чеботарёва университета.

В 2001-2005 годах также являлся заместителем директора компании «Казанский Портал» ([e-kazan.ru/ e-kazan.ru]).

В 2004 году окончил экономический факультет Казанского государственного университета.

В 2004—2006 годах — младший научный сотрудник НИИ математики и механики имени Чеботарёва, и по совместительству в 2004—2005 годах — заместитель генерального директора ОАО «Современные Интернет Технологии».

В августе 2005 года стал советником премьер-министра Татарстана по информационным технологиям, членом рабочей группы по реализации проекта «Электронное Правительство Республики Татарстан».

В 2006—2010 годах был генеральным директором Центра информационных технологий Республики Татарстан. Занимался внедрением интернет-портала государственных и муниципальных услуг Татарстана ([uslugi.tatar.ru/ uslugi.tatar.ru]). Входил в состав Совета Безопасности Татарстана, Антитеррористической комиссии Татарстана, Комиссии по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности Татарстана, Республиканского Совета по информатизации. За свою деятельность на этих постах был награждён.

В 2009 году был включён в «первую сотню» кадрового резерва президента России.

В апреле 2010 года стал заместителем премьер-министра — министром информатизации и связи Татарстана, войдя тем самым в состав кабинета министров Республики Татарстан.. По словам руководителя пресс-службы президента Татарстана Андрея Кузьмина, Н. А. Никифоров являлся «генератором самых передовых идей, инициатором внедрения инновационных технологий». Он был одним из разработчиков программы внедрения электронного правительства, согласно которой в республике была создана государственная сеть телекоммуникаций, к которой было подключено 4,5 тыс. бюджетных организаций, в том числе 900 муниципальных образований; создана система межведомственного электронного документооборота, в которой работало свыше 8,5 тыс. служащих и более 400 государственных и муниципальных учреждений. Центром внедрения новинки, кузницей кадров нового направления стало детище Никифорова — «ИТ-парк» на Петербургской улице в Казани.

Участники рынка информационных технологий отметили, что в этот период Н. А. Никифоров был активным противником понятия «единственный исполнитель» и боролся с монополизмом в Татарстане.

В январе 2011 года была создана Рабочая группа по реализации проекта «ИТ-деревня» (Иннополис) под руководством Н. А. Никифорова. Кроме того, он принимал участие в учреждении IT-школы, открывающейся в 2012 году в Деревне Универсиады, а также занимался созданием IT-университета, планируемого на базе созданной в 2011 году Высшей школы информационных технологий и систем (ИТИС) Казанского федерального университета.

Министр связи и массовых коммуникаций

21 мая 2012 года указом Президента России Н. А. Никифоров был назначен министром связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, сменив на этом посту Игоря Щёголева и став самым молодым министром в истории России.

26 мая 2014 года Николай Никифоров заявил, что в интернете необходима цензура, и ситуацию с её введением через депутатские законодательные инициативы не стоит драматизировать. 16 августа он заявил, что России нужен полный информационный суверенитет, выражаемый в замещении иностранного программного обеспечения российским, для чего потребуется всего лишь семь лет и миллион программистов.

2 октября 2014 года на заседании комиссии по телекоммуникациям и информтехнологиям РСПП, министр заявил, что «запуск очередной новой сети четвёртого поколения должен сопровождаться, как это ни странно, повышением тарифов, ибо из-за конкуренции между операторами ушли уже ниже плинтуса».

В апреле 2016 года Николай Никифоров выступил против инициативы депутатов Госдумы в принятии законопроекта, обязывающего операторов связи хранить содержимое переписки граждан в течение трех лет, и предупредил о возможности «драматического роста цен» на услуги связи, если данный законопроект будет принят.

10 мая 2016 года на встрече с депутатами Госдумы Николай Никифоров потребовал запретить использование госслужащими не только иностранных офисных программ, но также шрифта Times New Roman и вообще всех гарнитур шрифтов, имеющих иностранное происхождение. «За последнее десятилетие принято огромное количество документов, в которых прямо прописано, по сути, такое косвенное использование тех или иных иностранных продуктов. Все это нужно вычищать».

В январе 2016 года вошел в состав наблюдательного совета ПАО «Почта Банка», активным сторонником создания которого он является.

Обвинения в плагиате

7 апреля 2014 года сетевое сообщество «Диссернет» обнародовало результаты своей проверки кандидатской диссертации по экономике Николая Никифорова по экономике на тему «Инновационная модель управления информационными потоками в сфере оказания государственных электронных услуг (на примере республики Татарстан)», защищённую в Казанском национальном исследовательском технологическом университете в 2011 году (в 2016 году диссертационный совет был распущен). Участники сообщества нашли в тексте работы, состоящей из 239 страниц, минимум 97 страниц (включая заключительную часть, где формируются собственные выводы) с заимствованиями из шести источников, обширные заимствования были из монографии Александра Юртаева (научного руководителя Никифорова) и диссертации Александра Сосновского «Инновационная модель управления информационными потоками в здравоохранении» (защищенной в том же диссертационном совете на 8 месяцев раньше). Большой блок представляют из себя несколько страниц, имеющих почти полное текстуальное совпадение с текстом диссертации Сосновского, всё, «что напоминало о врачах, медицине, больницах и поликлиниках» было механически заменено на «госуслуги», «госучреждения», «госчиновников». Кроме того, в диссертации обнаружены следы манипуляций над текстом, выполненные так называемым «игошинским методом» (от фамилии депутата Государственной думы И. Н. Игошина, в диссертации которого была повсеместно произведена замена слова «шоколад» на слово «мясо»).

Изданию «Газета.Ru» не удалось получить комментарии министра, глава пресс-службы его министерства Екатерина Осадчая посоветовала «обратиться за комментариями к экспертам». Позже Екатерина Осадчая заявила, что ведомство не считают это претензиями, ведь «заимствования есть в любой диссертации, а анализ работы был сделан автоматически. Соответственно, речь идет о мнении тех, кто даже не читал работы министра». В своем ответе Пархоменко приводит примеры анализа текста, доказывающие, что

эксперты «Диссернета» именно что ПРОЧИТАЛИ диссертацию министра связи РФ Николая Никифорова <…> в отличие от самого Николая Никифорова, который эту диссертацию понес защищать.

22 июня диссертационный совет Российской академии народного хозяйства и госслужбы провёл заседание по этому вопросу, на заявленное открытым мероприятие получили допуск только два журналиста (остальным было отказано в аккредитации под разными предлогами). По словам присутствовавших на заседании члены совета признали наличие в работе «многих шероховатостей» и критиковали «казанский совет» вместе с Никифоровым, уровень заимствования был оценён в 8-10 %. Несмотря на это, единогласным решением было рекомендовано ВАК оставить в силе решение о присуждении степени. Это мнение рассмотрит экспертный совет ВАК, а окончательное решение примет президиум ВАК.

Семья

Женат, имеет двух дочерей и двух сыновей.

Жена — Светлана Никифорова, родилась в 1982 году, выросла в Альметьевске, закончила юридический факультет негосударственного вуза Университет управления «ТИСБИ» в Казани. До того как выйти замуж за Николая, она работала заместителем директора альметьевского завода «Электрощит» (подрядчик крупнейшего НПЗ ОАО «Танеко» (входит в Татнефть) по строительству ЛЭП) и казанского системного интегратора «Татавант», возглавляла департамент развития компании I-Synergo, построившей ИТ-парк в Казани. Светлана является совладелицей 50 % компании производителя автоматических комплексов фиксаций нарушений ПДД ООО «Автодория», которая в сентябре 2014 года начала функционировать в Москве благодаря правительственной комиссии по безопасности дорожного движения под руководством первого вице-премьера Игоря Шувалова.

Награды

• Медаль «В память 1000-летия Казани» (2005)
• Медаль «За укрепление государственной системы защиты информации» (2009)
• Медаль «За содружество во имя спасения» (2010)
• Медаль «За отличие в ликвидации последствий чрезвычайной ситуации»
• Медаль «За укрепление боевого содружества»
• Благодарность Президента Российской Федерации (2012)

Ссылки

• Никифоров, Николай — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.itar-tass.com/c112/425928.html Досье ИТАР-ТАСС]

Отрывок, характеризующий Никифоров, Николай Анатольевич

То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.