Николаев, Алексей Александрович

Алексей Александрович Николаев
Министр автомобильных дорог РСФСР
23.7.1969 — 1985
Глава правительства:	Г. И. Воронов (23.11.1962 — 23.07.1971);</br>М. С. Соломенцев (28.07.1971 — 24.06.1983);</br>В. И. Воротников (24.06.1983 — 03.10.1988)
Предшественник:	Евгений Георгиевич Трубицын как Министр автомобильного транспорта и шоссейных дорог РСФСР
Преемник:	В. А. Брухнов
Рождение:	8 апреля 1914(1914-04-08) Москва, Российская империя
Смерть:	14 июля 1987(1987-07-14) (73 года) Москва, РСФСР, СССР
Образование:	Московский автомобильно-дорожный институт
Профессия:	инженер
Награды:

Алексей Александрович Николаев (8 апреля 1914, Москва — 1987) — министр автомобильных дорог РСФСР (1969—1985), один из организаторов крупнейших реформ в дорожном хозяйстве, таких как перевод строительства и ремонта дорог на внебюджетное финансирование за счёт дорожных сборов, выделение дорожного хозяйства в отдельную народно-хозяйственную отрасль с созданием Министерства автомобильных дорог РСФСР. При нём была создана развитая сеть автомобильных дорог, укреплена дорожная отрасль.

Биография

Родился 8 апреля 1914 года в городе Москве, в семье служащего, в Рогожско-Симоновском районе. В 1929 году после окончания 7-летки поступил во вновь организованный Московский автомобильно-дорожный техникум на дорожно-строительное отделение, окончив его в 1932 г. По путёвке ЦК комсомола работал на дорожном строительстве на Дальнем Востоке на Сахалине. Начав свою рабочую биографию с должности техника, стал впоследствии прорабом, начальником участка, главным инженером Сахалинского облдортранса.

• В 1935 году переведён в Москву, где в течение года работал техником, прорабом, начальником участка Таганского дорожного треста.
• С 1936 года по апрель 1941 года — студент дорожно-строительного факультета Московского автомобильно-дорожного института, который закончил с отличием.
• С апреля по июль 1941 года — прораб, старший прораб на строительстве автодороги Москва — Минск.
• С июля 1941 по 1942 год — главный инженер дорожно-строительного района на строительстве автодороги Москва — Куйбышев.
• 1942—1943 — начальник строительства моста через реку Цна (Пензенская область).
• 1943—1953 — главный инженер, начальник дорожно-строительного района управления № 4 Гушосдора.
• 1953—1954 — начальник производственного отдела Главдорстроя.
• 1954—1955 — заместитель директора СоюздорНИИ.
• 1956—1957 — начальник Главдорстроя.
• 1957—1961 — начальник Главдорупра.
• 1961—1969 — первый заместитель министра автомобильного транспорта и шоссейных дорог РСФСР.
• С 1969 по 1985 — Министр автомобильных дорог РСФСР.

Скончался в 1987 году.

За период его 25-летнего руководства дорожной отраслью были построены 22,5 тыс. постоянных мостов общей протяженностью 908 километров, более 200 тыс. километров автомобильных дорог, связавших Москву с подавляющим большинством областных центров, а также с 1682 районными центрами и 21 736 крупными сельскими населёнными пунктами.

Стихотворные строчки, написанные Алексеем Александровичем — завет всем новым поколениям дорожников:

Завиден мой удел —

Дороги строил я.
Другого не хотел…

Достройте их, друзья!

Награды

• два ордена Ленина (1971, 1981),
• Орден Октябрьской Революции (1984),
• два ордена Трудового Красного Знамени (1966, 1974),
• два ордена «Знак Почёта» (1944, 1956),
• медаль «50 лет Монгольской Народной Республике»
• Почётная грамота Верховного Совета РСФСР.

Память

8 апреля 2004 года на здании Росавтодора в Москве открыта мемориальная доска Первому Министру автомобильных дорог РСФСР А. А. Николаеву.

8 апреля 1988 года Совет Министров РСФСР распоряжением № 324 принял ходатайство Минавтодора РСФСР о присвоении имени А. А. Николаева Московскому автомобильно-дорожному техникуму. Это предложение было вынесено на рассмотрение коллектива техникума директором техникума, учеником и соратником А. А. Николаева — Виктором Лукичом Белашовым.

В 2010 году в серии «Жизнь замеча́тельных люде́й» вышла книга Виктора Костылева ,посвященная А.А.Николаеву.

Литература

• Костылев В. А. М.: Молодая гвардия, 2010. — 453[11]с,: ил. — (Жизнь замечательных людей: сер.биогр.; вып 1280). ISBN 978-5-235-03392-4.

Ссылки

• [madk.info/node/35 Биография А. А. Николаева на сайте колледжа МАДК им. Николаева]

Отрывок, характеризующий Николаев, Алексей Александрович

– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.