Николаев, Владимир Николаевич (архитектор)

Владимир Николаевич Николаев
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империя
Дата рождения	19 февраля (3 марта) 1847(1847-03-03)
Место рождения	Царское Село
Дата смерти	11 ноября (24 ноября) 1911(1911-11-24) (64 года)
Место смерти	Киев
Работы и достижения
Работал в городах	Киев
Архитектурный стиль	«Византийский», «русский»
Важнейшие постройки	Здание Купеческого собрания (ныне Национальная филармония Украины), Трапезная церковь Киево-Печерской лавры, Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве, Вознесенская церковь на Байковом кладбище в Киеве, музей Русского искусства в Киеве, здание комитетов Верховной Рады Украины, больницa Охматдет в Киеве, театр Бергонье (ныне Театр им. Леси Украинки), Николаевский собор в Покровском монастыре

Влади́мир Никола́евич Никола́ев (3 марта 1847, Царское Село, Российская империя — 24 ноября 1911, Киев, Российская империя) — русский архитектор, педагог, общественный деятель, один из самых плодовитых киевских зодчих.

Биография

Обучался архитектуре в петербургской Академии художеств.

В Киеве был городским (1873—1887) и епархиальным архитектором (1875—1898), архитектором Киево-Печерской лавры (1893—1899), гласным городской думы и членом городской управы. Занимал должности председателя правления Киевского литературно-артистического общества и председателя архитектурного отдела Киевского отделения Императорского русского технического общества. Один из основателей (в 1901 г.) и бессменный директор Киевского художественного училища.

За почти сорок лет свой деятельности в Киеве архитектор возвёл 18 церквей, 3 монумента, 27 зданий общественного характера и сотни частных домов.

Владимир Николаев является автором нескольких публикаций по вопросам архитектуры, реставрации, архитектурного законодательства. Сын Николаева Ипполит был киевским городским архитектором в 1892—1917 годах, а сын Леонид стал пианистом и педагогом. Похоронен на Аскольдовой могиле (надгробие не сохранилось).

Работы

Гражданские сооружения

Среди наиболее интересных работ В. Н. Николаева:

• Купеческое собрание с прекрасным концертным залом (1882), где теперь размещена Национальная филармония Украины;
• здание городского Кредитного общества (1897, не сохранилось);
• корпуса Еврейской больницы (1884—1896), ныне часть Киевской областной больницы;
• больница для чернорабочих (1892—1894), ныне институт охраны материнства и детства («Охмадет»);
• комплекс Дегтерёвской богадельни (приют) (1900—1902);

Особняки, построенные Николаевым, поражают убранством и пышностью интерьера:

• особняк Фёдора Терещенко (1877—1884 годы, вместе с Андреем Гуном; ныне — Киевский музей русского искусства);
• особняк Маркуса Зайцева (1897);
• особняк Либермана (1898; ныне — здание Союза писателей Украины);
• особняк Гальперина (1899; ныне — здание комитетов Верховной рады Украины);
• особняк Василия Симиренко (1890-е гг.).

К наиболее интересным работам Николаева в жанре доходных домов принадлежат гостиницы «Националь» и «Бель-вю» на Крещатике (не сохранились).

Культовые здания

Храмы, построенные Николаевым, считаются наиболее ценной частью его наследия. Всего в Киеве и Киевской епархии он построил их более восьмидесяти.

Владимир Николаев придерживался «византийского» и «русского» стилей.

Образцами его работ в «византийском» стиле служат церкви:

• Трапезная церковь Киево-Печерской лавры (1893—1895),
• Вознесенская церковь (1884—1888) на Байковом кладбище,
• Сретенская церковь (не сохранилась),
• Введенская церковь (1880-е годы, была разрушена, ныне воссоздаётся),
• Михайловская церковь в Александровской больнице (1893–1901, была разрушена, ныне воссоздана),
• Благовещенская церковь (1885—1887 годы, не сохранилась),
• Александро-Невская церковь (1888—1889, не сохранилась).

В «русском стиле» выдержаны:

• комплекс Покровского монастыря (1896—1911),
• часовня на Лукьяновке (1891, не сохранилась).

Иллюстрации

Наиболее известные сохранившиеся творения

Храмы

• Voznesens'ka tserkva.jpg

  Вознесенская церковь на Байковом кладбище, 1884—88

• Свято-Троїцький собор (Берестечко).jpg

  Свято-Троицкий собор в Берестечко, 1910

Особняки

• Budynok tereschenko fedir2.jpg

  Особняк Фёдора Терещенко (сегодня — музей Русского искусства), 1877—84

• Budynok galperina.jpg

  Особняк Гальперина (сегодня — здание комитетов Верховной Рады Украины), 1899 г.

• Spilka pysmennykiv.jpg

  Особняк Либермана (сегодня — здание Союз писателей Украины, 1898 г.

Другие известные здания

• Filarmoniya Kyiv.jpg

  Здание Купеческого собрания (сегодня — Национальная филармония), 1882 г.

Памятники

• Denkmal bohdan chmelnyzkyj.jpg

  Памятник Богдану Хмельницкому в Киеве, 1888 г.

• Pamyatnyk glintsi.jpg

  Памятник М. И. Глинке в Киеве, 1904 г.

Разрушенные творения Владимира Николаева

Храмы

• Blagovischens'ka tserkva.jpg

  Благовещенская церковь, 1885—87

• Stritens'ka tserkva.jpg

  Сретенская церковь

• Tserkva Oleksandra Nevskogo.jpg

  Церковь Александра Невского, 1888—89

• Kaplytsia na Lukyanivtsi.jpg

  Часовня в честь спасения Александра ІІІ, 1891 г.

Гражданские здания

• Gotel Natsional'.jpg

  Здание отеля «Националь»

• Kredytova spilka.jpg

  Здание Киевского кредитного общества, 1894 г.

Литература

• Виноградова М., Кальницький М., Малаков Д., Пучков А., Червінський О. Головні та міські архітектори Києва. 1799–1999. — Київ: видання НДІТІАМ — Головкиївархітектура, 1999.
• Кальницкий М. Зодчество и зодчие. — Киев: ВАРТО, 2012.
• Рибаков М. О. Невідомі та маловідомі сторінки історії Києва. — Київ: «Кий», 1997.
• Київ. Історична енциклопедія. З найдавніших часів до 1917 року.

Ссылки

• [relax.ua/art/nikolaev/ Николаев, Владимир Николаевич] (рус.)

Отрывок, характеризующий Николаев, Владимир Николаевич (архитектор)

– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.