Николаев, Леонид Владимирович

Леонид Владимирович Николаев
Дата рождения	1 (13) августа 1878(1878-08-13)
Место рождения	Киев
Дата смерти	11 октября 1942(1942-10-11) (64 года)
Место смерти	Ташкент
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	пианист, композитор, педагог
Инструменты	Фортепиано
Награды

Леони́д Влади́мирович Никола́ев (1 [13] августа 1878, Киев — 11 октября 1942, Ташкент) — русский советский пианист, композитор и педагог, Народный артист РСФСР (1938), доктор искусствоведения (1941).

Биография

Учился игре на фортепиано у Владимира Пухальского и теории музыки у Евгения Рыба в Киевском музыкальном училище. В 1897 поступил в Московскую консерваторию, которую окончил в 1900 по классу фортепиано Василия Сафонова и по классу композиции Сергея Танеева и Михаила Ипполитова-Иванова — два года спустя.

Как пианист впервые выступил в Москве в Кружке любителей русской музыки (1900), был активным его членом; участвовал также в «Музыкальных выставках», киевских (1904) и петербургских (1907) Вечерах современной музыки. Проработав некоторое время репетитором в Большом театре, Николаев занялся преподавательской деятельностью и начал сочинять музыку. Его произведения, получившие в то время известность, испытывали влияние русского классического наследия, в частности, музыки Чайковского, но были отмечены и оригинальностью, своеобразием композиторского почерка. С 1909 Николаев преподавал фортепиано и композицию в Петербургской консерватории (с 1912 — профессор). В середине 1930-х годов кратковременно занимал должность директора. В 1942 Николаев вместе с другими преподавателями консерватории был эвакуирован в Ташкент, где умер от брюшного тифа.

Творчество

Николаев — один из наиболее заметных представителей отечественной фортепианной школы первой половины XX века. Его исполнительская манера отмечена свободой, ясностью замысла, логикой и уравновешенностью исполнения, филигранной техникой. В репертуаре пианиста были сочинения от Бетховена до Рахманинова, он также был одним из первых пропагандистов творчества С. С. Прокофьева и Н. К. Метнера. Николаев-композитор ― наследник традиций русского реализма: его сочинения ― фортепианная, скрипичная и виолончельная сонаты, Вариации, Тарантелла, Сюита для двух фортепиано, три струнных квартета, романсы ― характеризуются мелодичностью, ясностью выражения, хорошим владением полифонией. Ему также принадлежат транскрипции органных работ Букстехуде и Пахельбеля, которые с успехом исполнялись его учениками.

Наибольшую известность Николаев получил как педагог. За годы преподавания в консерватории он воспитал ряд известных впоследствии композиторов и пианистов, среди которых — Владимир Софроницкий, Дмитрий Шостакович, Мария Юдина, Павел Серебряков, Натан Перельман, Александр Крейн, Валериан Богданов-Березовский, Владимир Дешевов, Исаак Шварц и многие другие.

Библиография

• Савшинский С. И. Леонид Николаев : Пианист, композитор, педагог. — Л.; М.: Музгиз, 1950.
• Савшинский С. И. Леонид Владимирович Николаев : Очерк жизни и творческой деятельности. — Л.: Советский композитор, 1960.
• Л. В. Николаев : Статьи и воспоминания современников : Письма : К 100-летию со дня рождения. — Л.: Советский композитор, 1979.

Отрывок, характеризующий Николаев, Леонид Владимирович

В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.