Николаев, Николай Петрович
| Николай Петрович Николаев | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: |
доктор медицины |
| Альма-матер: | |
Николай Петрович Николаев (20 января 1818, Зарайск — 18 июня 1887, Москва) — доктор медицины, адъюнкт акушерского отделения факультетской клиники Московского университета, надворный советник[1][2].
Содержание
Биография
Родился 20 января 1818 года в Зарайске Рязанской губернии. Происходил из небогатых мещан. В 8 лет стал учиться в Рязанском уездном училище, где провёл два года. Среднее образование получил в Рязанской гимназии с правом устроиться на службу 14-м классом. Пробыв несколько времени домашним учителем, в 1837 году поступил, сдав экзамен, «своекоштным» слушателем на медицинский факультет Московского университета[1][2]. С переводом на второй курс его перевели в казённокоштные студенты[1].
По окончании в 1842 году курса в университете со степенью лекаря I отделения с отличием, 9 января 1843 года поступил на службу помощником ординатора терапевтической клиники Московского университета, а 1 сентября 1846 года был перемещён на должность ассистента в акушерское отделение факультетской клиники. Получил 27 января 1849 года от университета звание акушера как члена врачебной управы. Когда вышел двухлетний срок выслуги по должности ассистента, с разрешения министра народного просвещения был оставлен в должности до 9 января 12949 года, ибо должен был отработать на действительной службе шестилетний срок за учёбу за казённый счёт. С 16 мая 1849 года по 1 сентября 1850 года преподавал анатомию и хирургию в фельдшерской школе Московского Императорского Воспитательного дома. Уволился по собственному желанию, получив во время службы признательность опекунского совета. С 4 июня 1849 года, по распоряжению московского военного генерал-губернатора, состоял также постоянным врачом при канцелярии и доме московского генерал-губернатора. В его обязанности входили, среди прочего, различные служебные командировки и поручения. Также он с 7 июля 1849 года работал сверхштатным городовым акушером в Москве[1][2][3].
7 июня 1850 года защитил докторскую диссертацию на тему «De forma pelvis tam rachitide, quam ex osteomalacia vitiata atque de causis utriusque» (M., 1850). 12 сентября 1852 года назначен адъюнктом Московского университета по кафедре акушерства, женских и детских болезней[1][2][3].
3 января 1854 года Николаев получил чин надворного советника[1].
Выйдя в отставку в 1861 году, занимался частной практикой в качестве гинеколога до самой смерти, последовавшей в Москве[Комм 1] 18 июня 1887 года[2][3]. Похоронен на Ваганьковском кладбище[3].
Научная деятельность
В 1850-х гг. поместил в московских медицинских изданиях несколько оригинальных и переводных статей, таких как «Биение сердца младенца, как верное показание акушеру для его действий в известных случаях стояния головки младенца в полости таза» («Московский врачебный журнал», 1851, IV, 42), «Болезни отделительного аппарата женских наружных половых частей» (перевод с нем., 1850 год) и «Омертвение лёгкого вследствие хронического катара дыхательных ветвей» (перевод с нем., «Московский врачебный журнал», 1852, II, 81) и прочие[1][2][3].
Побывав для усовершенствования в избранной специальности за границей, по возвращении напечатал в «Московской медицинской газете» ряд статей по вопросу об искусственном извлечении плода, таких как «Узкость таза не только не служит показателем к наложению щипцов, а напротив, есть противопоказание для них» (1861, № 49); «Замечания относительно некоторых операций, произведенных в акушерской клинике Московского Университета» (1862, № 50—52); «Замечания на один случай наложения акушерских щипцов» (1863, № 9—11) и «По поводу ответа Тольского на мои замечания о сообщённом им случае кесарева сечения в клинике» (1863, № 25—28)[2][3].
Научная деятельность
23 декабря 1853 года был указом императора награждён 500 рублями серебром[1].
Напишите отзыв о статье "Николаев, Николай Петрович"
Комментарии
- ↑ Д. Д. Языков сообщал, что он умер в селе Быкове возле Москвы. См.: Языков Д. Д. Обзор жизни и трудов покойных русских писателей. — М., 1893. — Т. VII. — С. 61—62.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Московского университета. — М., 1855. — Т. 2. — С. 146—147.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 А. П. Николаев, Николай Петрович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Языков Д. Д. Обзор жизни и трудов покойных русских писателей. — М., 1893. — Т. VII. — С. 61—62.
Литература
- Змеев Л. Ф. Русские врачи-писатели. — СПб., 1886. — Т. 1 (тетр. 2) и 3.
- Московские ведомости, 1887 г., № 168
Отрывок, характеризующий Николаев, Николай Петрович
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
