Николаев, Сергей Николаевич

Сергей Николаевич Николаев
Страны:	СССР СССР Россия Россия
Дата рождения:	27 сентября 1961(1961-09-27)
Дата смерти:	20 октября 2007(2007-10-20) (46 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Звание:	международный мастер
Максимальный рейтинг:	2450 (январь 1991)

Сергей Николаевич Николаев (27 сентября 1961 — 20 октября 2007, Москва) — международный мастер по шахматам.

Трёхкратный чемпион Якутии. Самый титулованный шахматист из якутов и в целом из Якутии, первый и единственный (на 2014) в республике международный мастер (звание присвоено на Генеральной ассамблее ФИДЕ в г. Нови-Сад, 1990). С середины 1990-х годов прекратил активные шахматные выступления; жил в Москве и занимался предпринимательством. Автор статьи «Экономика российских шахмат. Хроника падения» ([www.crestbook.com/?q=node/183 часть 1], [www.crestbook.com/?q=node/190 часть 2]).

Убит 20 октября 2007 в Москве бандой неонацистов, снимавших совершаемые ими на почве расовой и этнической ненависти убийства на видео.

Ссылки

• [www.crestbook.com/?q=node/614 Воспоминания о друге]
• [www.365chess.com/players/Sergej_Nikolaev/ Карточка шахматиста на 365chess.com]
• Бурнашёва А. [www.kursor.ru/print.aspx?id=3312 Чужие в своей стране]. kursor.ru (25.10.2007). — Статья Александры Бурнашёвой памяти Сергея Николаева. Проверено 3 ноября 2011. [www.webcitation.org/67lgsZF0X Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Николаев, Сергей Николаевич

– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.