Николаев-Журид, Николай Галактионович

Николаев-Журид Николай Галактионович
комиссар государственной безопасности 3-го ранга Н. Г. Николаев-Журид
Дата рождения	1897(1897)
Место рождения	Конотоп, Российская империя
Дата смерти	6 февраля 1940(1940-02-06)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВЧК-ОГПУ-НКВД
Годы службы	...—1940
Звание
Командовал	Особый отдел ОГПУ СССР
Награды и премии
Связи	Генрих Ягода

Никола́й Галактио́нович Никола́ев-Жу́рид (1897, Конотоп — 6 февраля 1940, Москва) — деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР, комиссар госбезопасности 3 ранга 29 ноября 1935, начальник Особого отдела ОГПУ СССР. Депутат Верховного Совета РСФСР 1 созыва.

Биография

Родился в городе Конотоп Черниговской губернии в семье домовладельца. Отец владел усадьбой в Конотопе, на доход от которой жила семья. Предки Николаева-Журида происходили из французского кантона Швейцарии. Окончил 2-ю Киевскую гимназию (1907-1915), учился на юридическом факультете Киевского университета Святого Владимира с 1915 по 1916 год (не окончил). С июня 1916 года по январь 1917 года работал на родине, в Конотопе, конторщиком в конторе службы движения Московско-Курско-Воронежской железной дороги. В январе 1917 года был призван в армию рядовым в Царицынский запасной батальон, в том же месяце зачислен в Одесскую школу прапорщиков, по окончании которой с июля 1917 служил прапорщиком в 251-м запасном пехотном полку в Москве. В декабре 1917 демобилизован и в феврале 1918 вступил в Красную армию.

С марта 1918 работал в разведке, сначала в Регистрационном управлении Полевого штаба РВСР, затем с января 1919 в разведывательном отделе Киевского губернского военного комиссариата. С июня 1919 года работает в военной контрразведке ВЧК. До 1920 года — старшим следователем, помощником начальника агентуры, уполномоченным по информации Особого отдела 12-й армии. С 1920 года по 1921 год уполномоченным по информации и начальником информации Особого отдела Киевского военного округа.

Вступил в партию РКП(б) в 1920 году, во время партийной чистки 1921 года был исключен из РКП(б) как «интеллигент и чуждый элемент».

С марта 1921 года Николаев-Журид работает в центральном аппарате Всеукраинской ЧК сотрудником для поручений при начальнике Секретно-оперативного управления ВУЧК Е. Г. Евдокимове, помощником начальника и начальником военного подотдела ВУЧК, а с мая 1922 года после организации полпредства ГПУ УССР на Правобережной Украине вместе с Евдокимовым, назначенным полпредом, переходит на работу в эту новую структуру в должности начальника 3-го отделения СОУ, затем в том же году становится начальником контрразведывательного отдела полпредства. С июля 1923 года Николаев-Журид под руководством Евдокимова работает в ПП ОГПУ по Северо-Кавказскому краю начальником КРО.

Только в 1926 году он вновь вступил кандидатом в члены партии на общих основаниях, принят в ВКП(б) был в 1928 году.

Начальник 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР с 29 сентября 1938 года по 25 октября 1938 года.

25 октября 1938 года арестован. 6 февраля 1940 расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Не реабилитирован.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb355.htm Николаев-Журид Н. Г.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• [militera.lib.ru/research/abramov_v01/index.html Абрамов В. Контрразведка. Щит и меч против Абвера и ЦРУ.] — М.: Яуза; Эксмо, 2006. — 336 с. — (Лубянка. Открытые архивы) — Тираж 3100 экз. — ISBN 5-699-11282-0

Отрывок, характеризующий Николаев-Журид, Николай Галактионович

– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.