Аничков, Николай Николаевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Николай Николаевич Аничков»)
Перейти к: навигация, поиск
Николай Николаевич Аничков
Дата рождения:

21 октября (3 ноября) 1885(1885-11-03)

Место рождения:

Санкт-Петербург,
Российская империя

Дата смерти:

7 декабря 1964(1964-12-07) (79 лет)

Место смерти:

Ленинград,
РСФСР, СССР

Страна:

Российская империя, СССР

Научная сфера:

медицина, патологическая анатомия

Учёная степень:

доктор медицинских наук

Учёное звание:

академик АН СССР,
академик АМН СССР,
профессор

Альма-матер:

Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова

Известные ученики:

патологоанатомы В. Г. Гаршин, М. Ф. Глазунов, Л. М. Шабад, В. Д. Цинзерлинг, В. А. Нагорнев, А. Н. Чистович, О. К. Хмельницкий, Соловьёв А.А. и патофизиологи И. Р. Петров, П. Н. Весёлкин, Н. Н. Зайко.

Награды и премии:

Никола́й Никола́евич Ани́чков (21 октября (3 ноября1885, Санкт-Петербург, Российская империя — 7 декабря 1964, Ленинград, СССР) — генерал-лейтенант медицинской службы (1943), доктор медицинских наук (1912), профессор (1920), академик АН (1939) и АМН (1944) СССР, президент АМН СССР (1946—1953), член 9 зарубежных научных академий и Королевских научных обществ.





Биография

Н. Н. Аничков окончил Императорскую Военно-медицинскую академию (ВМА) в 1909 г. Стажировался за границей (1912—1913), был на фронте старшим врачом полевого военно-санитарного поезда (1914—1917). Затем стал профессором и возглавил отдел патологической анатомии Института экспериментальной медицины (руководил им в 1920—1964 гг.). Параллельно возглавлял кафедры: патологической физиологии в ВМА (1920—1939), патологической анатомии в ВМА (1939—1946), патологической анатомии в Вузе-больнице им. И. И. Мечникова (1932—1936).

С декабря 1946 года по 14 декабря 1953 года — президент Академии Медицинских Наук СССР.

Представитель старинного дворянского рода (Аничковы), Николай Николаевич был сыном действительного тайного советника, сенатора, товарища министра народного просвещения (Аничков, Николай Милиевич, 1844—1916). Его мать Л. И. Аничкова — дочь крупного священнослужителя И. В. Васильева, построившего православный собор Александра Невского на улице Дарю в Париже. Н. Н. Аничков был женат на дочери городского головы города Аккермана Наталии Мильтиадовне Мута́фоло, 1889?—1942, и в этом браке имел сына (Аничков, Милий Николаевич, 1920—1991), ставшего видным военным хирургом. Внук Н. Н. Аничкова Аничков, Николай Мильевич, (р. в 1941) — профессор патологической анатомии, член-корреспондент РАН. Первая жена Н. Н. Аничкова умерла в 1942 году. Второй раз он был женат на костромской дворянке Вере Алексеевне Бартеневой (1895—1989), которая была инженером-химиком. В этом браке детей не было. Знаток русской литературы, музыки и истории, Н. Н. Аничков любил природу и домашних животных. В свободное время он с удовольствием занимался садоводством на своей даче в академическом посёлке в Комарово.

Н. Н. Аничков умер в 1964 году, похоронен на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Его именем названа лаборатория атеросклероза в НИИ экспериментальной медицины, установлены две мемориальные доски: на анатомическом корпусе ВМА и одном из корпусов НИИ экспериментальной медицины.

Работал в редколлегиях БМЭ и БСЭ, журналов «Архив патологии», «Природа», был депутатом Ленгорсовета и Верховных Советов РСФСР и СССР.

Научная деятельность

Николай Николаевич Аничков (Anitschkow, Anichkov) является крупнейшим российским и советским патологом. Он впервые описал специализированные миогистиоцитарные клетки миокарда (в мировой специальной литературе «клетки Аничкова», [Anitschkow cell], участвующие в построении ревматической гранулёмы). Он открыл ведущее значение липидов, главным образом холестерина, в морфо- и патогенезе атеросклероза (это достижение признано в США одним из 10 важнейших открытий в медицине). В редакционной статье Annals of Internal Medicine (1958) известный ученый William Dock (США) сравнивал значение классических работ Аничкова со значением открытия Робертом Кохом возбудителя туберкулеза. Крупный биохимик Daniel Steinberg (США) писал: «Если бы истинное значение его находок было своевременно оценено, мы сэкономили бы более 30 лет усилий по улаживанию полемики о холестерине, а сам Аничков мог бы быть удостоен Нобелевской премии». [1].

Теория патогенеза атеросклероза, созданная Н. Н. Аничковым, имела важнейшее значение для научной и практической медицины, особенно для кардиологии. Учёный впервые показал, что в основе атеросклеротических поражений артерий лежит инфильтрация (проникновение) липидов, главным образом холестерина, в стенку сосуда. Он подробно проследил и изучил стадии развития, прогресса и регресса атеросклеротических бляшек. Атеросклероз был впервые представлен как системное заболевание, обусловленное различными, нередко сочетанными факторами риска: нарушениями липидного обмена, повышением артериального давления (гипертензией) и др. При этом было установлено, что у лиц старше 45 лет гипертензия — более сильный фактор риска, чем гиперхолестеринемия. Под руководством Николая Николаевича была разработана специальная методика исследования коронарных артерий сердца.[2] Она дала возможность оценить меняющуюся степень сужения этих артерий бляшками и сопоставить места сужений с изменениями в миокарде: инфарктом, кардиосклерозом. Были предложены прогрессирующая и стационарная форма атеросклеротического кардиосклероза. Н. Н. Аничков и его ученики впервые изучили связь между нарушением кровоснабжения миокарда и возникновением аритмий. Таким образом, трудами Николая Николаевича и его научной школы были заложены основы патогенеза наиболее важных заболеваний сердца и сосудов.

Кроме того, Николай Николаевич стал одним из основателей учений о ретикуло-эндотелиальной системе и аутогенных инфекциях. Он также много занимался вопросами военной патологии и медицины.

Его биография включена практически во все крупные энциклопедии и крупные словари РФ и многих других стран.

Начиная с 2007 г., Европейское общество по изучению атеросклероза - The European Atherosclerosis Society (EAS) - за выдающиеся исследования в области атеросклероза ежегодно вручает престижную Аничковскую премию, бронзовую медаль с изображением Н.Н. Аничкова и чек на 10 000 евро. На сайте ЕАС приведены следующие лауреаты Аничковской премии: Prof. Peter Carmeliet, Belgium (2016), Prof. Aldons “Jake” Lusis, USA (2015), Prof. John Kastelein, The Netherlands, (2014), Prof. Peter Libby, USA (2013), Prof. Terje R Pedersen, Norway (2012), Prof. Philip Barter, Australia (2011), Prof. Michael Brown, USA (2010), Prof. Jean-Claude Fruchart, France (2008), and Prof. Göran Hansson, Sweden (2007).

Награды

Публикации

Н. Н. Аничков опубликовал более 260 научных трудов. Из них наиболее известны:

  • О воспалительных изменениях миокарда. — Диссертация, СПб, 1912;
  • Über die Veränderungen der Kaninchenaorta bei experimenteller Cholesterinsteatose, 1913;
  • Das Wesen und die Entstehung der Atherosklerose. — Erg. Inn. Med., 1925;
  • Учебник патологической физиологии, 1928;
  • Учение о ретикуло-эндотелиальной системе, 1930;
  • Experimental Arteriosclerosis in Animals. In: Arteriosclerosis. A survey of the problem, 1933, 1967;
  • Об одном новом направлении экспериментальных исследований в области инфекционной патологии, 1937;
  • Сосуды (Частная патологическая анатомия), 1940;
  • Морфология заживления ран, 1951;
  • Основные положения и неразрешенные вопросы современного учения об атеросклерозе артерий, 1956;
  • Compensatory Adjustments in the Structure of the Coronary Arteries of the Heart with Stenotic Atherosclerosis, 1964.

Ученики

Свыше 30 представителей научной школы Н. Н. Аничкова стали профессорами, а 11 человек — членами АМН СССР и РАМН.

Память

  • В Санкт-Петербурге на двух зданиях, где в разные годы работал Н. Н. Аничков — Военно-медицинская академия (ул. Академика Лебедева, 37) и Институт экспериментальной медицины (ул. Академика Павлова, 9а) — установлены мемориальные доски.
  • Его имя носит лаборатория атеросклероза ГУ НИИЭМ РАМН.
  • В 2013 г. в Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова выпущена бронзовая медаль в честь 100-летия теории патогенеза атеросклероза Н. Н. Аничкова с изображением этого учёного.
  • Начиная с 2007 г., Европейское общество по изучению атеросклероза, штаб-квартира которого находится в Гётеборге, ежегодно в разных городах ЕС проводит международные конгрессы. Эти конгрессы открываются Аничковскими чтениями. Вначале общество присуждает Аничковскую премию за самые выдающиеся исследования в области атеросклероза. Лауреат награждается дипломом, медалью с изображением Николая Николаевича и получает 10 000 евро. После награждения он выступает с пленарной лекцией.[3]

Интересные факты

Кинохроника опытов по индуцированию атеросклероза у кроликов была использована режиссёром Сергеем Дебижевым в фильме «Комплекс невменяемости»: прототипом румынского академика Петровича в картине явился Н. Н. Аничков.

Напишите отзыв о статье "Аничков, Николай Николаевич"

Литература

  • 60 лет Российской академии медицинских наук. — М.: НПО «Медицинская энциклопедия», 2004.
  • Саркисов Д. С. с соавт. Н. Н. Аничков. — М.: Медицина, 1989;
  • Климов А. Н. с соавт. Н. Н. Аничков в Институте экспериментальной медицины, СПб, 1995;
  • К 120-летию со дня рождения академика АН и АМН СССР Н. Н. Аничкова (редакционная). — Арх пат., 2005, вып. 5, с. 3-6;
  • Санкт-Петербург. 300 + 300 биографий. Биографический словарь / St. Petersburg. 300 + 300 biographies. Biographic Glossary // Сост. Г. Гопиенко. — На рус. и англ. яз. — М.: Маркграф, 2004. — 320 с. — Тир. 5000 экз. — ISBN 5-85952-032-8. — С. 15;
  • Аничков Н. М., Первооткрыватель в патологии. К 125-летию со дня рождения академика Н. Н. Аничкова. — Вестник РАН, 2010, вып. 11, с. 1005—1012;
  • Аничков Н. М., Н. Н. Аничков — крупный российский патолог, открывший значение холестерина в патогенезе атеросклероза. — В кн. 12 очерков по истории патологии и медицины. — СПб: Синтез бук, 2013. — сс. 78-103.
  • Friedman M., Friedland G.W., Medicines`s 10 Greatest Discoveries, Yale Univ. Press, New Haven-London, 1998;
  • Steinberg D., The Pathogenesis of Atherosclerosis. An interpretive History of the Cholesterol Controversy: Part I. — J. Lipid Res., 2004, Vol. 45, p. 1583—1593.
  • Konstantinov I.E., et al., Nikolai N. Anichkov and His Theory of Atherosclerosis. — Texas Heart Inst. J., 2006, vol. 33, N 4, p. 417—423.

Примечания

  1. In: J. Lipid Res., 2004, Vol. 45, p. 1583—1593
  2. [www.scardio.ru/obschestvo/istoriya/ История кардиологии в России]
  3. [www.eas-society.org/the-anitschkow-prize.aspx The Anitschkow Prize in Atherosclerosis Research]

См. также

Ссылки

Отрывок, характеризующий Аничков, Николай Николаевич



Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»