Порш, Николай Владимирович

Николай Владимирович Порш
укр. Микола Володимирович Порш
Род деятельности:	государственный и дипломатический деятель УНР
Дата рождения:	19 октября 1879(1879-10-19)
Место рождения:	Лубны, Полтавская губерния, Российская империя
Подданство:	Российская империя Российская империя Австро-Венгрия Австро-Венгрия Украинская Народная Республика Украинская Народная Республика Веймарская республика Веймарская республика Третий рейх Третий рейх
Дата смерти:	16 апреля 1944(1944-04-16) (64 года)
Место смерти:	Берлин, Третий Рейх

Никола́й Влади́мирович Порш (19 октября 1879, Лубны, Полтавская губерния, Российская империя — 16 апреля 1944, Берлин, Третий рейх) — государственный и дипломатический деятель УНР, посол УНР в Германии (1919—1920), член Учредительного собрания, экономист.

Биография

Ранние годы

Николай Порш родился в немецко-еврейской дворянской семье в городе Лубны. Отец Николая был юристом.

Учился в Лубенской гимназии, позже — в Киевском университете св. Владимира. С 1890-х годов Порш, придерживавшийся марксистских взглядов, принимал участие в украинском национальном движении и в скором времени примкнул к кружку РУП, а к 1903 году фактически возглавил его. В 1905 году он сменил Дмитрия Антоновича, вместе с которым ранее редактировал газету «Труд», в качестве лидера РУП и занялся созданием новой программы партии, в основу которой ложилась переориентация с крестьянства на рабочий класс. После ликвидации партии он был вынужден эмигрировать во Львов.

В 1906 году, вскоре после основания УСДРП, Порш, наряду с Михайлом Грушевским, Дмитрием Антоновичем, Владимиром Винниченко и Симоном Петлюрой, стал одним из её лидеров.

После революции

18 декабря 1917 года Порш был назначен Генеральным секретарём (министром) по военным делам УНР, сменив Симона Петлюру. При нём войска Центральной рады потерпели ряд существенных поражений в боях против наступающих советских войск под командованием М. А. Муравьёва (например, под Крутами) и оставили более половины территории. В 1917—1918 годах Порш также состоял в ЦК УСДРП, возглавлял Украинский Совет рабочих депутатов. При гетмане Скоропадском был арестован в июле 1918 года.

При Директории был назначен послом в Берлин (1919—1920). В 1920 году отошёл от политической деятельности. После ликвидации УНР обосновался в Германии.

В эмиграции

В эмиграции жил в Германии. Писал труды по экономике, переводил на украинский язык сочинения Карла Маркса.

В 1944 году погиб в Берлине (по другой версии — пропал без вести).

Библиография

• Про Автономію, etc / Mikola PORSH, pp. 124. Киів, [1907.]
• Die Volkswirtschaft der Ukraine // Die Ukraine. Heft 4 (1919). S. 82—86.
• Das Randstaatenproblem // Die Ukraine. Heft 3 (1920). S. 51—55.
• Warum verband sich Petljura mit Polen? // Die Ukraine. Heft 4 (1920). S. 102—104.

Ссылки

• [www.uhistory.ru/persona/354-porsh-nikolay.html Исторический тур по Украине. Биография Н. В. Порша]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_p/porsh_nv.php Биография на сайте «Хронос»]

Отрывок, характеризующий Порш, Николай Владимирович

– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.