Николай (Зиоров)
Поделись знанием:
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
Архиепископ Николай (в миру Михаил Захарович Зиоров; 21 мая 1851, Новомиргород, Херсонская губерния — 20 декабря 1915, Петроград) — епископ Православной Российской Церкви; с апреля 1908 года архиепископ Варшавский и Привисленский. Член Государственного Совета Российской империи.
Содержание
Биография
Родился в семье протоиерея в Новомиргороде; первоначальное образование получил в дворянской Златопольской гимназии, а по окончании её еще и в Одесской духовной семинарии.
В 1875 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и 10 октября назначен учителем Рязанской духовной семинарии.
30 сентября 1883 — и.д. инспектора Вологодской духовной семинарии.
8 ноября 1885 — инспектор Могилёвской духовной семинарии.
25 сентября 1887 года принял монашеский постриг; 27 сентября рукоположён во иеродиакона; 1 октября — во иеромонаха и 16 ноября назначен ректором Могилёвской духовной семинарии.
22 ноября 1887 года возведен в сан архимандрита.
30 мая 1889 — ректор Тифлисской духовной семинарии.
29 сентября 1891 года хиротонисан во епископа Алеутского и Аляскинского.
В 1897 году вместе с иеромонахом Севастианом (Дабовичем) посетил в Форт Росс, оставленный русскими к тому моменту уже около полувека[1].
Ввиду появления движения в среде униатов-славян, эмигрировавших из Австро-Венгрии, за переход православие и открытия приходов на востоке США, предложил перенести кафедру из Сан-Франциско в Нью-Йорк. Однако тогда этого не случилось из-за отсутствия у Епархии в Нью-Йорке своей земельной собственности, а также из-за того, что в случае перенесения кафедры Аляска становилась бы еще дальше по отношению к Архиерею и Духовному Правлению. Устранил эти препятствия и перенёс кафедру в Нью-Йорк уже его преемник по кафедре епископ Тихон (Беллавин)[2].
14 сентября 1898 года был назначен епископом Таврическим и Симферопольским.
26 марта 1905 года возведен в сан архиепископа и назначен архиепископом Тверским и Кашинским, но по болезненному состоянию на кафедру не поехал.
С 8 апреля 1905 по 1908 год был на покое в одном из монастырей Таврической епархии.
С 15 июля 1906 года состоял членом Государственного Совета от монашествующего духовенства.
С 5 апреля 1908 года — архиепископ Варшавский и Привисленский.
В 1912 году переизбран в члены Государственного Совета от монашества и белого духовенства.
Скончался 20 декабря 1915 года в Петрограде.
Труды
- Из моего дневника: Вып. 1: Путевые заметки и впечатления во время путешествия по Аляске и Алеутским островам. СПб, 1893. [2],90 с.: ил.
- Из моего дневника: Вып. 2: Впечатления и заметки во время пребывания на Всемирной выставке в г. Чикаго и путешествие по Американским Соединенным Штатам. СПБ., 1894. 96 с.: ил.
- «Тридцать речей и три послания». Нью-Йорк, 1896. [6],144,[1] с.
- Проповеди преосвящ. Николая… . Нью-Йорк, 1897. [2],III,352,III с.
- «Архипастырское послание к Ольдфорджцам». "Приб. к «ЦВ» 1897, № 4, с. 150—153.
- Несколько поучений и речей преосвящ. Николая…, сказанных им во время служения в семинариях Рязанской, Могилевской и Тифлисской. Нью-Йорк, 1898. II,147,II с.
- «Беседы, поучения, слова и речи». Два выпуска. Симферополь, 1902, «Прав. Собес.» 1905, июнь.
- Американские проповеди,: С приложением пяти посланий… . Вып. 3. Симферополь, 1902. [4],III,133,[1] с.
- «Ялтинские беседы 1905—1906 гг. и речи». СПБ, 1907.
- Отзыв проф. А. Бронзова о беседах. "Приб. к «ЦВ» 1908, № 1, с. 43.
- «Ялтинские беседы и речи 1909—1910 гг.». СПБ, 1910.
- «Речь в 48 заседании Гос. Совета по старообрядческому вопросу». СПБ, 1910, «Хр. Чтен.» 1910, октябрь, с. 1283, "Приб. к «ЦВ» 1910, № 27, с. 1121—1126.
- «Император Александр благословенный и его время». СПБ, 1912.
- «К законопроекту о расширении прав женщин». «Голос Церкви» 1912, ноябрь, с. 141—145.
- «Беседа о свободе совести». "Приб. к «ЦВ» 1910, № 42, с. 1765.
- «Речь в Гос. Совете по поводу законопроекта о переходе из одного вероисповедания в другое». "Приб. к «ЦВ» 1911, № 48, с. 2035.
- «К законопроекту 35-ти членов Гос. Совета о сокращении праздников и неприсутственных дней». «Церк. Вед.» 1912, № 1, с. 8, «Голос Церкви» 1912, май-июнь, с. 207—221.
- «Варшавские беседы и речи». Вып. IV. СПБ, 1912. Отзыв см. "Приб. к «ЦВ» 1912, № 10, с. 445.
- «Речь при освящении нового кафедрального собора в г. Варшаве». "Приб. к «ЦВ» 1912, № 21, с. 843.
- «Беседа на день рождения цесаревича Алексия». "Приб. к «ЦВ» 1912, № 31, с. 1237, № 22, с. 895.
- «Речь, сказанная епископу Ново-Георгиевскому Иоасафу при вручении ему жезла в Александро-Невской Лавре». "Приб. к «ЦВ» 1912, № 50, с. 1985—1986.
- «Речь, сказанная в Гос. Совете при обсуждении законопроекта о праздничном отдыхе служащих в торгово-промышленных заведениях 21 ноября 1912 г.». "Приб. к «ЦВ» 1913, № 1, с. 9.
- «Речь к гимназистам и гимназисткам, окончившим курс». "Приб. к «ЦВ» 1913, № 29, с. 1331.
- «Беседа на день Воздвижения Честного и Животворящего Креста». "Приб. к «ЦВ» 1913, № 37, с. 1649.
- «Беседа об обязанностях посещать церковь и богослужения». "Приб. к «ЦВ» 1913, № 48, с. 2217.
- «Речь, произнесенная в заседании Гос. Совета 20 ноября 1913 года». "Приб. к «ЦВ» 1913, № 50, с. 2314.
- «Речь, сказанная в старом соборе пред молебном по случаю объявления войны Германией России». "Приб. к «ЦВ» 1914, № 31, с. 1355.
- «Речь, сказанная перед молебном в новом соборе по случаю нашествия тевтонов». "Приб. к «ЦВ» 1914, № 31, с. 1356.
- «Речь, сказанная в Свято-Троицком соборе по случаю одержанных побед над австрийцами и пруссаками». "Приб. к «ЦВ» 1914, № 40, с. 1707.
- «Речь, сказанная в Свято-Троицком соборе пред благодарственным молебном по случаю побед». "Приб. к «ЦВ» 1914, № 43, с. 1813.
- «Поучение о покаянии». ЖМП 1976, 12, 34-35.
Напишите отзыв о статье "Николай (Зиоров)"
Примечания
Ссылки
- [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=97021 Николай Зиоров]
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_326 Николай (Зиоров)]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Николай (Зиоров)
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
Категории:
- Родившиеся 21 мая
- Родившиеся в 1851 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Новомиргороде
- Родившиеся в Елисаветградском уезде
- Умершие 20 декабря
- Умершие в 1915 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Выпускники Московской духовной академии
- Ректоры Тбилисской духовной семинарии
- Епископы Русской православной церкви
- Архиепископы Русской православной церкви
- Православие в США
