Николай (Караулов)

Епископ Николай (в миру Николай Аполлонович Караулов; 28 мая 1871, село Томаш, Кадниковский уезд, Вологодская губерния — 17 апреля 1932, Новосибирск) — епископ Русской православной церкви, епископ Вельский, викарий Вологодской епархии.

Причислен к лику святых Русской православной церкви в 2000 году.

Биография

родился 28 мая 1871 года в селе Томаш Кадниковского уезда Вологодской губернии в семье священника Аполлония Караулова.

В 1893 году Николай окончил Вологодскую Духовную семинарию и 15 сентября того же года назначен псаломщиком Георгиевской церкви города Вологды.

Женившись на Александре Аполлоновне, урожденной Углецкой, дочери сельского священника, 26 декабря того же года рукоположен в сан диакона к этой церкви с исполнением обязанностей псаломщика.

12 сентября 1894 года диакон Николай был переведён служить в Спасовсеградский собор и 14 сентября 1898 года рукоположен во священника с оставлением на прежней вакансии псаломщика при том же соборе.

С 7 сентября 1900 года — священник Вологодского кафедрального собора.

7 февраля 1901 года назначен настоятелем Екатерининской церкви города Вологды, с которой была связана впоследствии вся его пастырская деятельность.

В возрасте 25 лет неожиданно умирает его супруга. Вместе с ней умер маленький сын Михаил. Остались трое малолетних детей: Алексей, Ольга и Анатолий: «В самую раннюю пору жизни меня постигло страшное испытание. Устроился я, снискал расположение своих прихожан, стал работать на духовное благо своей паствы, как разразилось над мной несчастье, настиг меня страшный удар».

Часто проповедовал, выступал с лекциями на Публичных религиозно-нравственных чтениях, занимался благотворительностью. В 1903—1904 годы входил в число пайщиков Попечительства о бедных воспитанниках Вологодской духовной семинарии. Был возведён в сан протоиерея.

В 1921 году был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, приговорен к двум годам ссылки и выслан в город Пинегу Архангельской губернии.

По возвращении из ссылки он застал положение церковных дел в городе крайне расстроенным, так как правящий архиерей, епископ Александр (Надеждин), отпал в обновленчество, а назначенный вместо него православный епископ Сильвестр (Братановский) не имел возможности жить в Вологде и управлять епархией.

С 21 октября 1923 года, по пострижении в монашество, хиротонисан во епископа Вельского, викария Вологодской епархии и назначен временно управлять Вологодской епархией.

Столкнулся на новом поприще с немалыми трудностями. 1 января 1924 года написал прошение Патриарху Тихону об увольнении на покой: «вследствие недоброжелательного отношения ко мне, как к епископу, со стороны духовенства и мирян Вельского уезда, а также и от управления Вологодской епархией, потому что полномочия, данные мне правящим епископом Вологодским Сильвестром, являются недостаточными на основании существующих законоположений. Кроме сего, я сильно болею и потому прошу меня уволить на покой».

Ввиду того, что епископ Архангельский Антоний (Быстров) был арестован, Патриарх предложил епископу Николаю временно вступить в управление Архангельской епархией, но и от этого предложения епископ отказался и остался жить в Вологде, продолжая служить в Екатерининской церкви, где когда-то был настоятелем.

В 1925 году был арестован, за отказ от сотрудничества с обновленцами, содержался в Вологодской тюрьме, затем освобождён. Был «совершенно седым старцем с длинной бородой, с голубыми глазами».

В 1927 году подал прошение об уходе с Вельской кафедры и был уволен на покой. Служил в Екатерининском храме Вологды, после закрытия которого в 1930 году — в храме Воскресения Лазаря на Горбачёвском кладбище.

В начале 1931 года поднялась очередная волна гонений на Церковь. 10 мая 1931 года власти арестовали архиепископа Вологодского Амвросия (Смирнова), епископа Николая (Караулова), семнадцать священнослужителей, семь монахов и одиннадцать мирян. Их обвинили во взаимном общении, посещении друг друга в церковные праздники и дружеских беседах, имевших, по мнению властей, антисоветский характер. Отправлен по этапу.

Скончался 17 апреля 1932 года в Новосибирской тюрьме.

Канонизация

Юбилейный Архиерейский Собор в августе 2000 году причислил епископа Николая (Караулова) к лику новомучеников и исповедников Российских.

Ссылки

• [azbyka.ru/days/sv-nikolaj-karaulov Священномученик Николай (Караулов), епископ] в «Православном церковном календаре»
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1104 Николай (Караулов)] на сайте «Русское православие»
• [arhispovedniki.ru/library/research/2397/ Епископ Николай (Караулов)]

Отрывок, характеризующий Николай (Караулов)

– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.