Никола Зимний

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Запрос «Николин день» перенаправляется сюда, это название может относиться также к Николе Вешнему
Никола зимний
</td>
Фрагмент (клеймо) иконы «Никола с Козьмой и Дамианом и житием Николы». Нач. XV в., Новгород.
Тип народно-христианский
Иначе Николин день, Никольщина, Никола морозный, Микола зимний
также Никола Чудотворец, День святителя Николая (церк.)
Значение начало зимних святок
Отмечается восточными славянами
Дата 6 (19) декабря
Традиции «никольщина» (зимняя братчина), начало зимнего сватовства

Нико́ла зи́мний — праздник в народном календаре славян, в который почитают святого Николая Чудотворца[1]. Отмечают 6 (19) декабря. В славянском народном православии день завершает трёхдневный праздничный комплекс: Варварин, Савин, Николин дни[2]. Праздник приурочен ко дню памяти преставления святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, одного из самых почитаемых христианских святых в Русской православной церкви.





Другие названия

рус. Николин день, Никола, Никольщина[3], Никола морозный[4], Никола холодный[5], Микола зимний[6][7], Никола осенний[8], Праздник света[9], Свечи[9]; полес. Микола; болг. Никулден; макед. зимски св. Никола, Свети Никола — зимен; серб. Никољдан, Зимски свети Никола; словен. sveti Miklavž[1]; чеш. svatý Mikuláš[10].

Почитание Николая Чудотворца

Николай Чудотворец (Угодник Божий, Миколай Милостивый, Никола) на Руси почитался наравне с Иисусом Христом и Богородицей, превыше всех других святых. В народе даже бытовала легенда, что он должен был стать Богом, да отказался[11].

Могущество святого считалось почти беспредельным. Ведь на него, по характеру его деяний, тоже распространялось понятие «спасителя». Не случайно иностранцы констатировали, что русские воздают св. Николаю поклонение, приличествующее самому Спасу — Иисусу Христу: «Николу … аки Бога почитают православнии»[11]. Поволжские и сибирские народы России также именовали его «Никола — Русский Бог». Выступал Никола и как «Морской Бог», «Мужицкий Бог», даже «Общий Бог» («Богами» назывались иконы — отсюда и отождествления)[12][страница не указана 2788 дней].

Под влиянием соседних венгров, чехов и словаков среди определённой части украинского населения Закарпатья и других западных областей Украины в начале XX века устраивались обходы ряженых накануне 6 декабря. Возглавляемая переодетым Николаем группа парней обходила дворы, раздавая подарки детям: конфеты, фрукты, орехи и т. д., а непослушным оставляли палку как предостережение на будущее. Через «Николая» нередко парень передавал подарки любимой девушке и наоборот[13][страница не указана 2788 дней].

Русские традиции

В этот день, по преданию, «Никола-угодник спускается с небесных полей на оснеженную землю и шествует по лицу Земли Русской, обходя её — обыденкой (в один день) — из конца в конец. И убегают от него, ещё загодя, все духи тьмы»[14]. Говорят, что на Николу зима с гвоздём ходит, крыши ладит, где снегом поукроет, где снегом подоткнёт, а где и гвоздь вколотит, чтобы снеговая дранка не сорвалась, чтобы в печной трубе пело и гудело — зима ледяной смолой латает крыши, окутывает снегом поплотнее[15].

В Смоленской губернии перед «праздником свечи» на Николу Зимнего был обычай сучить свечу: после молитвы св. Николаю жевали соты и выплевывали в чашку с водой; из этого воска изготавливалась затем мирская свеча Николе угоднику[16].

В северных губерниях Европейской России существовал обычай закалывать в честь Николая Угодника бычка-«микольца», которого специально три года откармливали всей деревней. Мясо бычка частично передавалось в церковь «для св. Николы», частично съедалось во время коллективного пиршества, устраивавшегося в этот день мужчинами[17][страница не указана 2788 дней].

Пирогами встречали день Николы и зиму потчевали. Во многих местах России с Николина дня справляли так называемую «никольщину»[18]. Праздновали в течение нескольких дней, обязательно в складчину, с большим количеством пива или браги из зерна нового урожая. В отличие от прочих — это праздник стариковский, большаков семей и представителей деревенских и сельских родов. Общее веселье длится не менее 3-4 дней, при съезде всех ближайших родственников, и непременно приглашались соседи. Неладно бывает тому, кто отказывается от складчины и уклоняется от празднования: такого хозяина изводят насмешками в течение круглого года. «На Никольщину зови друга, зови ворога — оба будут друзья. На братчину ездят незваны. Братчина судит, ватага — рядит. Николыцина красна пивом да пирогами». За общим столом решались вопросы общины, спорщики примирялись и угощали, делились новостями, велись беседы о мироустройстве. Молодёжь гуляла, забавлялись зимними потехами[19].

Николин день приходился на Рождественский пост, поэтому в начале XX века во многих местах празднование «микольщины» справлялось не в Николин день, а гораздо ранее — в ноябре, приблизительно за неделю перед заговением[20].

В Новгородской губернии с Николы Зимнего устраивались святочные посиделки со складчиной на артельных началах, и праздничной атмосферой. По мнению исследователей, соотнесение Николина дня со Святками в новгородских областях обусловлено развитием здесь культа Николая Чудотворца, который объединил в себе черты древнего дохристианского божества с чертами не только ряда святых, но и Иисуса Христа[21][страница не указана 2788 дней].

Молодёжь начинает подготовку к святочным посиделкам, договаривались об откупе избы у какой-нибудь бедной одинокой старухи или вдовы, заготавливали дрова, лучины, наряды, принимались за изготовление святочных масок для ряженых и костюмов для разыгрывания пьес и сценок из репертуара традиционного народного театра[22].

В некоторых местах на Николу начало зимнего сватовства[23][24][18]. К Николе зимнему приурочивалась распродажа лишнего хлеба — «никольский торг всему указ»[25].

Украинские традиции

Праздник Николая носил преимущественно церковный характер, хотя в отдельных местностях Украины в этот день выполнялись и народные обычаи, близкие по значению к рождественско-новогодним[26].

Раньше в этот день хозяева варили пиво, созывали гостей: пили, гуляли, веселились. А после обеда запрягали лучших лошадей в «козырьки» и с песнями и весёлыми возгласами ездили по селу — «бо ж треба знати, чи слизький сніг цього року випав!»[27].

Варить пиво на «Николая» — обычай древний. В одной колядке это пивоварения представляется как один из сакральных обычаев, на которых «держится мир»:

Чому так нема, як було давно,
Як було давно, а з первовіку:
Святним Миколам пива не варять...

— О. Воропай

В Купянском уезде в Харьковской губернии на Варварин, Савин и Николин дни производили так называемые «Миколыни святки» (укр. Миколині святки). В эти дни варили кутью и узвар, чтобы в следующем году был урожай на плоды и на жито. Над Збручем в Николин день проходил второй «полаз». В окрестностях Киева ещё в конце XIX — начале XX веков устраивались обходы в честь Николая, похожие на рождественские колядования. Группа парней обходила дворы, пели песню: «Ішов Микола лужком, бережком, святий Миколай, лужком, бережком...»[26].

Под влиянием соседних венгров, чехов и словаков среди определённой части украинского населения Закарпатья и других западных областей в начале XX века устраивались обходы ряженых накануне 6 (19) декабря. Возглавляемая переодетым Николаем группа парней обходила дворы, раздавая подарки детям: конфеты, фрукты, орехи и т. д., а непослушным оставляли палку как предостережение на будущее. Через «Николая» нередко парень передавал подарки любимой девушке и наоборот[13][страница не указана 2788 дней].

С этого дня начинали готовиться к Рождеству: кололи свиней, скупались на базаре[26].

У южных славян

По болгарским поверьям, Варвара и Савва — сёстры (или сестра и брат) и в то же время слуги Николая[2]. Этим трём святым посвящены три дня — 4, 5 и 6 декабря, которые отмечаются как единый праздничный комплекс. «Деятельность» этой троицы описывается в многочисленных поговорках: «Варвара варит, Савва печет, Никола ест» (болг. Варвара вари, Сава пече, Никола яде); «Варвара варит, Савва замешивает, Никола гостей угощает» (болг. Варвара вари, Сава меси, Никола гости гощава) и др. Аналогичные поговорки, относящиеся к этим дням, известны и у сербов: «Варварица варит, Савица остужает, а Никола ест» (сербохорв. Варварица вари, Савица хлади, Николица куса); «Варварица варит, святой Савва остужает, а Никола ест, чтобы не оскоромиться» (сербохорв. Варварица вари, свети Сава лади, а Никола куси да се не омрси). В северо-восточной Болгарии (в районе г. Провадия) у святого Николы три «сестры». На следующий день за Николой почитается третья «сестра» — святая Елена. В этом районе она известна как самая младшая и самая грозная сестра святого. Вместе с другими двумя «сёстрами» её почитают «от детских болезней»[28].

У западных славян

В Чехии и Словакии сегодня в этот день ходит ряженый Микулаш (чеш. и словацк. Mikuláš — святой Николай) в платье епископа с длинной белой бородой и в сопровождении ангела и чёрта. Эта группа обходит дома в ночь с 5 на 6 декабря. В чешской Силезии Микулаш со своей дружиной обходит деревню в первое воскресенье декабря. Ангел с Микулашем раздают подарки, а чёрт символически «наказывает» непослушных детей. Иногда вместо чёрта с Микулашем ходит ряженый полицейский. Но чаще всего компанию святому составляет лишь ангел[29].

Поговорки и приметы

  • «Коли зима до Николина дня след заметёт, дороге не стоять»[30].
  • «Коли на Михайлов день зима закуёт, то на Николу раскуёт»[30].
  • «Перед Николой иней — овсы хороши будут»[31].
  • «Иней на Николу (также: о святках, на Крещенье) — к урожаю»[31].
  • «Если иней будет раньше Миколы зимнего, то надо сеять раньше ячмень, если после Миколы — позже» (белор. Калі іней будзе раней Міколы зімовага, то трэба сеяць ранні ячмень, калі пазней Міколы — позні)[32][страница не указана 2788 дней].
  • «Какой день в Миколу Зимнего, такой и в Миколу Летнего»[4].

См. также

Напишите отзыв о статье "Никола Зимний"

Примечания

Литература

  1. Аничков Е. В. [dl.lux.bookfi.org/genesis/325000/053fc342be190c6c09dc9478653c0bfe/_as/%5BAnichkov_E.V.%5D_Mikola_ugodnik_i_sv._Nikolai(BookFi.org).pdf Микола угодник и св. Николай]. — Записки нео-филологического общества. — СПб.: Типография В. С. Балашева, 1892. — 55 с.
  2. Свеча / Белова О. В., Седакова И. А. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2009. — Т. 4: П (Переправа через воду) — С (Сито). — С. 567–573. — ISBN 5-7133-0703-4, 978-5-7133-1312-8.
  3. Беловинский Л. В. [books.google.ru/books?id=4W5sUATx57MC&pg=PA483&dq=%22%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%89%D0%B8%D0%BD%D1%83%22&hl=ru&sa=X&ei=8R17T_HoHMKEOsfoxegC&ved=0CC4Q6AEwADg8#v=onepage&q=%22%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%89%D0%B8%D0%BD%D1%83%22&f=false Энциклопедический словарь российской жизни и истории]. — М.: Олма-пресс, 2003. — 912 с. — ISBN 5-224-04008-6.
  4. [old.nkj.ru/cgi/naukaa893.html?44+9712+44712006+html В старину] // Наука и жизнь : журнал. — 1997. — № 12. — С. 176. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0028-1263&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0028-1263].
  5. Никола зимний / Валенцова М. М., Узенева Е. С. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2004. — Т. 3: К (Круг) — П (Перепелка). — С. 396. — ISBN 5-7133-1207-0.
  6. Васілевіч Ул. А. [starbel.narod.ru/kalendar.htm Беларускі народны каляндар] // Паэзія беларускага земляробчага календара. Склад. Ліс А.С.. — Мн., 1992. — С. 554-612.  (белор.)
  7. Воропай О. [www.svit.in.ua/kny/voropaj/znn_t1.pdf Звичаї нашого народу]. — Мюнхен: Українське видавництво, 1958. — Т. 1. — 310 с.  (укр.)
  8. Ганцкая О. А., Грацианская Н. Н., Токарев С. А. Западные славяне // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. — М.: Наука, 1973. — С. 204–234.
  9. Май // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882. — Т. 2.</span>
  10. [rusfolklor.ru/archives/1812 Декабрь]. Народный календарь. [www.webcitation.org/67gBXbLOE Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
  11. Зиновий (Отенский). Истины показание к вопросившим о новом учении. (Прибавления к журналу «Православный собеседник»). — Казань, 1863.
  12. Колесникова В. С. Краткая энциклопедия православия: путь к храму. — М.: Центрполиграф, 2002. — 588 с. — ISBN 5-227-01571-6.
  13. Колесникова В. С. Русь православная. Праздники и обряды. — М.: Олма-пресс, 2005. — 606 с. — ISBN 5-224-05162-2.
  14. Коринфский А. А. Народная Русь. — М.: Издание книгопродавца М. В. Клюкина, 1901. — 723 с.
  15. Максимов С. В. Никольщина // Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1903. — 526 с.
  16. Мадлевская Е. Л. [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2088/3998.htm Святочные игрища]. РЭМ. [www.webcitation.org/67gBZAOHe Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
  17. Некрылова А. Ф. Круглый год. — М.: Правда, 1991. — 496 с. — ISBN 5-253-00598-6.
  18. Некрылова А. Ф. Русский традиционный календарь: на каждый день и для каждого дома. — СПб.: Азбука-классика, 2007. — 765 с. — ISBN 5352021408.
  19. Обряды народные и обряды церковные / Сост. А. Г. Вольская, Уральский государственный университет им. А. М. Горького. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1964.
  20. Савва св. / Плотникова А. А. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2009. — Т. 4: П (Переправа через воду) — С (Сито). — С. 527–530. — ISBN 5-7133-0703-4, 978-5-7133-1312-8.
  21. Попов Р. Родственные отношения святых в календарной традиции болгар // Категория родства в языке и культуре / Отв. редактор С. М. Толстая. — М.: Индрик, 2009. — С. 170–183. — ISBN 978-5-91674-065-3.
  22. Рожнова П. К. Радоница. Русский народный календарь: обряды, обычаи, травы, заговорные слова. — М.: Дружба народов, 1992. — 174 с. — ISBN 5-285-00135-8.
  23. Руднев В. А. Обряды народные и обряды церковные. — Л.: Лениздат, 1982. — 156 с.
  24. [books.google.ru/books?id=L2NH9beXZ4sC&printsec=frontcover&dq=Будур+Наталья.+Русский+народный+календарь&hl=ru&sa=X&ei=6xNYU4TkEoOS4ASXiIGACA&ved=0CCwQ6AEwAA#v=onepage&q=Будур%20Наталья.%20Русский%20народный%20календарь&f=false Русский народный календарь] / Авт.-сост. Н. Будур. — М.: Олма-пресс, 2005. — С. 198–199. — 608 с. — ISBN 5-224-05128-2.
  25. Сапіга В. К. Українські народні свята та звичаї. — К.: Т-во «Знання України», 1993. — 112 с. — ISBN 5-7770-0582-9.  (укр.)
  26. Сахаров И. П. [www.bibliotekar.ru/rusSaharov/209.htm Сказания русского народа. Народный дневник. Праздники и обычаи]. — СПб.: Издательство МГУ, 1885. — 245 с.
  27. Терещенко А. В. [www.booksite.ru/fulltext/ter/esc/hen/ko/12.htm#289 Быт русского народа: забавы, игры, хороводы место=М.]. — Русская книга, 1999. — 245 с.
  28. Толстая С. М. Полесский народный календарь. — М.: Индрик, 2005. — 600 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования). — ISBN 5-85759-300-X.
  29. Успенский Б. А. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/usp/index.php Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского)]. — М.: Издательство МГУ, 1982. — 245 с.
  30. Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI — XIX веков (Очерки по истории народных верований) / Отв. ред. В. К. Соколова. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1957. — 235 с.
  31. Шангина И. И. [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2088/3929.htm Николин день]. РЭМ. [www.webcitation.org/67gBb514e Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
  32. Шейн, П. В. [gbooks.archeologia.ru/Lib_1_25.htm Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-западного края]. — СПб., 1902. — Т. III.
  33. Юдина Н. А. Энциклопедия русских обычаев. — М.: Вече, 2000. — 510 с. — ISBN 578380813X.

Ссылки

  • [www.pravoslavie.ru/put/28731.htm Память святителя Николая Чудотворца 6/19 декабря] — pravoslavie.ru
  • [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2088/3929.htm Николин день] // Российский Этнографический Музей
  • [www.cherniy-kot.ru/19-декабря-Никола-Зимний-Святой-Николай-Чудотворец 19 декабря. Никола зимний] // Энциклопедия народных примет и суеверий «Чёрный кот»
  • [xa-xatyn.ru/raznoe/155-tradicii-prazdnika-sv-nikolaya-19-dekabrya.html Традиции праздника св. Николая — 19 декабря]

Отрывок, характеризующий Никола Зимний

– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.