Никола Вешний

Эта статья — о славянской обрядности. О церковном праздновании см. Перенесение мощей Святителя Николая в Бари.

Эта статья — о весеннем Николином дне. О зимнем Николином дне см. Никола Зимний.

Никола Вешний
</td>
Никола. Деревянная скульптура из хранилища вологодского музея
Тип	народно-христианский
Иначе	Никола летний, Микула с кормом, Травный день, Никола с теплом,
также	День поминовения переноса мощей Св. Николая в Бари (церк.)
Значение	с весной прощанье, встреча пролетья
Установлен	после 1087 г.
Отмечается	восточными и южными славянами
Дата	9 (22) мая
Празднование	Молодёжный пир у костра в ночном.
Традиции	Преподносят Николаю Угоднику яйца, окрашенные в красный, жёлтый, зеленоватый цвет, или яичницу. Проводят обряд «Постриги» для юношей. Первое купание. Обряд «крещения кукушки». Первый раз выгоняют лошадей в ночное.

Нико́ла Ве́шний — праздник народного календаря восточных и, в меньшей степени, южных славян, а также молдаван и румын. Отмечается 9 (22) мая.

Другие названия

рус. Никола вешний, Никола летний, Никола с теплом^{[страница не указана 2784 дня]}, тёплый Микула с кормом^{[страница не указана 2784 дня]}, Травный день, Никола травный, Никола милостивый, летний, мокрый, с теплом, тёплый, морской; болг. Сухи св. Никола.

Распространение почитания святителя на Руси

Подробнее по этой теме см. Перенесение мощей Святителя Николая в Бари.

На Руси в XI веке почитание святителя распространяется довольно быстро и повсеместно. Русской православной церковью празднование памяти перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бари 9 мая установлено вскоре после 1087 года на основе глубокого, уже упрочнившегося почитания русским народом великого угодника Божия. Архиепископ Черниговский Филарет считал, что в Русской Церкви праздник в честь перенесения мощей Святителя Николая установлен в 1091 году. Митрополит Московский и Коломенский Макарий полагал, что праздник был установлен Митрополитом Киевским Иоанном II (1077—1089 гг.). Протоиерей Николай Погребняк считает, что Праздник в честь перенесения мощей святителя Николая был установлен Церковью, очевидно, святителем Ефремом (+ ок. 1098 года). По мнению Хрусталева Д. Г., на Руси же этот праздник появляется в 1092 году.

Свою версию происхождения праздника приводит П. И. Мельников в 1874 году^{[страница не указана 2784 дня]}:

Как почитанье Грома Гремучего при введении христианства перенесли у нас на почитанье Ильи Громовника, а почитанье Волоса, скотьего бога, — на святого Власия, так и чествованье оратая Микулы Селяниныча перевели на христианского святого — Николая Чудотворца. Оттого-то на Руси всего больше Николе Милостивому и празднуют. Весенний праздник Николаю Чудотворцу, которого нет у греков, заимствован был русскими у латинян, чтоб приурочить его к празднику Матери Сырой Земли, что любит «Микулу и род его». Празднество Микуле совпадало с именинами Матери-Земли. И до сих пор два народных праздника рядом сходятся: первый день «Микулы с кормом» (9 мая по ст. ст.), другой день (10 мая по ст. ст.) «именины Матери Сырой Земли».

Обряды и поверья

К Николаю Чудотворцу обращаются с просьбами уберечь скот и урожай, поскольку он считается старшим и самым близким к Богу угодником. Крестьяне верили в чудеса Николы и в то, что святой их «охраняет»; до сих пор бытуют не канонизированные молитвы, где к святому обращаются как к Богу: «Господи, святой Микола, услышь мене, помоги мене…»^{[страница не указана 2784 дня]}.

Николин день у крестьян считался важной датой в сельскохозяйственном календаре, поскольку и сам Николай Чудотворец чрезвычайно почитался православными. Этот святой стал своеобразным «наследником» языческого бога Велеса — «скотьего бога», покровителя земледелия и домашних животных.

Так, например, св. Николай во многих районах считался покровителем лошадей, поэтому 9 мая по старому стилю у православных нередко называли «конским праздником». Коней в этот день первый раз выгоняли в ночное, и все лошадники по этому случаю заказывали молебны с водосвятием, чтобы святой Никола уберёг табуны от диких зверей, а также обеспечил коням хороший приплод и здоровье.

В некоторых местах устраивались т. н. «никольщины» — мужские сборища, на которых чествовали пастухов и погонщиков. Никольщину справляли в избах, в поле — в ночном, или у погоста. В этот день парни в первый раз ехали в ночное и на лугах, при свете костров устраивали пир: привозили водку, закуску, обязательно жарили яичницу, а после заката солнца приходили девки. Всю ночь водили хороводы, пели песни и плясали.

В районах, граничащих с Белоруссией праздник состоял из нескольких частей: за неделю до Николы начинали готовить пиво; накануне Николы чествовали Николина батьку; самую николыцину праздновали 9—12 мая. Во время братчины вёлся мирный разговор про хозяйство, семейные и общественные дела. Песни пелись преимущественно семейные, хвалебные хозяину и хозяйке, супругам, роду, с пожеланиями счастливой жизни и множества детей. Помимо этого проводили гульбище, 12 мая «цыганили». Как бы продолжая никольщину, на Духов день справляли «троичёнка».

У лошадников и вообще владельцев скота принято было в Николин день проводить различные охранительные ритуалы, защищающие животных от хищников и прочих бед. Например, чтобы волки не тронули скот, хозяева совершали особые магические действия, как бы возводившие преграду между волком и его добычей: втыкали нож в стол или в порог, клали в печь железо, накрывали камень горшком со словами: «Моя коровка, моя кормилица надворная, сиди под горшком от волка, а ты, волк, гложи свои бока», и т. п.

Кроме того, крестьяне соблюдали ряд обязательных запретов: не ставили изгородей в период между днями св. Юрия и св. Николая, не ели мяса на Николу Вешнего, не передавали в этот день из дома ткаческие орудия и не занимались снованием, «чтобы волки не развелись вокруг стада».

Русские старожилы Приангарья к Николе вешнему коллективно готовили пиво и организовывали «пир» (братчину). Русские Прииртышья связывали с этим днём обряд закликания весны — обращались к Христу с просьбой помочь Иртышу освободиться от льда^{[страница не указана 2784 дня]}.

Чтобы летом избежать засухи и града, в Николин день у восточных и южных славян принято было устраивать крестные ходы в поля и молебны у колодцев, сопровождаемые прошениями о дожде. После обходов купались в реке, плескались и обливались водой. Болгары и македонцы в этот день водили «пеперуду» — ряженую в зелень девочку, которую у каждого дома обливали водой, вызывая таким образом дождь.

На Украине говорили, что на святителя Николая «вся вода освящается», а до этого срока плескаться в реках и озёрах запрещалось, иначе «с человека верба вырастет» (то есть человек утонет, и верба вырастет над его прибрежной могилой)…

В Белгородской (Ракитянский район) и Кемеровской областях на Николу Вешнего зафиксирован обряд кумления^{[страница не указана 2784 дня]}:

Девки кумятся, в саду черемуховом столы накрывают, платками меняются, яишницу делают. У нас деревня была больше 600 домов, и все вместе собирались: оттедова идут с гармонями, отседова. Делали яишницу, булки хлеба вон какие напекут. Вот и сидят в саду, там и поют, и пляшут и девки, и парни. Девки сами все готовили, все ели потом. А другому и мать еду приготовит, парень еслив. А ребята и орехов нанесут, и узюму. Кедровые орехи уже богатый парень берёт.

— с. Малая Салаирка Гурьевского района Кемеровской обл. 1992 г.

В Могилёвской губернии также «на Миколу» девки ходили в лес кумиться. В роще разводили костёр и на сковороде жарили яичницу. Обряд, напоминающий вознесенско-троицкие кумления. Однако, в отличие от последних, здесь принимали участие не только девушки, но и женщины разных возрастов.

Хождение в жито

Поскольку Николай Угодник почитался как покровитель плодородия, к его празднику были приурочены так называемые «хождения в жито» — ритуальные обходы полей и осмотр посевов. Крестьяне считали, что в канун своего праздника сам Николай Угодник обходит поля и помогает житу расти. Во время обхода угодий крестьяне по особым приметам судили о будущем урожае. Дождь на Николин день считали «великой милостью Божией», предвестием удачного года.

Весенне-летний обряд обхода полей совершается в основном от Пасхи до Троицы и Иванова дня, когда злаки достаточно подросли или начали колоситься.

Поговорки и приметы

• До Николы крепись, хоть разопнись, а с Николы живи — не тужи
• Батюшка Никола! Давай дождя большого! На нашу рожь, на бабий лён, поливай ведром!
• Попроси Николу, а он Спасу скажет.
• Никола Угодник — это великий праздник!^{[страница не указана 2784 дня]}
• Каков день на Николу вешнего, таков и на Николу зимнего^{[страница не указана 2784 дня]}.
• Пришла наша Никола, не видала я никова, пришёл и Дух, я увижу сразу двух (Псков)^{[страница не указана 2784 дня]}.

См. также

• День Святителя Николая
• Лемурия (праздник)

Литература

1. Агапкина Т. А. [www.inslav.ru/images/stories/pdf/2002_Agapkina_%20Mifopoeticheskie_osnovy_slav'anskogo_narodnogo_kalendar'a_Vesenne-letnij%20_cikl.pdf Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл]. — М.: Индрик, 2002. — 816 с. — (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования).
2. Хождение в жито / [www.inslav.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=831:2011-08-29-08-34-05&catid=12:2009-08-05-10-49-56&Itemid=22 Т. А. Агапкина] // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 2012. — Т. 5: С (Сказка) — Я (Ящерица). — С. 446–449. — ISBN 978-5-7133-1380-7.
3. Атрошенко О. В. [elar.urfu.ru/bitstream/10995/4619/2/urgu1151s.pdf Русская народная хрононимия: системно-функциональный и лексикографический аспекты] // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уральский федеральный университет. — Екатеринбург, 2013.
4. Волк / Гура А. В. // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Международные отношения, 1995. — Т. 1: А (Август) — Г (Гусь). — С. 411—418. — ISBN 5-7133-0704-2.
5. Гура А. В. Волк // Славянская мифология. — М.: Эллис Лак, 1995. — С. 103–104. — 416 с.
6. Добровольский В. Н. Значение народного праздника «свечи» // Этнографическое обозрение. — М., 1900. — № 4. — С. 35–51.
7. Иванов В. В., Топоров В. Н. Николай Угодник // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. — М.: Эллис Лак, 1995. — С. 274. — ISBN 5-7195-0057-X.
8. Калинский И. [knigosite.org/library/read/18188 Церковно-народный месяцеслов на Руси]. — М.: Терра, 1997. — 301 с. — ISBN 5-300-01265-3.
9. Логинов К. К. [kizhi.karelia.ru/library/vestnik-9/315.html Русский народный календарь Заонежья] // Кижский вестник № 9 / Ред. И. В. Мельников, Р. Б. Калашникова. — Кижи: Музей-заповедник «Кижи», 2004.
10. Максимов С. В. Никола вешний // Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильворг, 1903. — 529 с.
11. Максимович М. А. Дни и месяцы украинского поселянина (III. Май) // Русская беседа, том 3. — М.: Типография Александра Семена, 1856.
12. Мельников-Печёрский П. И. [az.lib.ru/m/melxnikowpecherskij_p/text_0060.shtml В лесах. Книга вторая]. — М., 1875.
13. [rusk.ru/st.php?idar=800288 Фольклор Кемеровской области. Хрестоматия] / Сост., вступит. статья и примеч. Е. И. Лутовиновой. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. — 200 с. — ISBN 5-202-00193-2.
14. Путилов Б. Н. Древняя Русь в лицах. Боги, герои, люди. — СПб.: Азбука, 2000. — 367 с. — ISBN 5-267-00435-9.
15. Фурсова Е. Ф. [www.sati.archaeology.nsc.ru/library/fursova/calendar.html Календарные обряды. Ч. 2: Обычаи и обряды летне-осеннего периода]. — Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 2003. — 267 с. — (Этнография Сибири). — ISBN 5-7803-0116-6.
16. Фурсова Е. Ф. Традиционно-бытовые особенности культуры белорусов-переселенцев конца XIX-начала XX в. (по материалам этнографических экспедиций) // Белорусы в Сибири. — Новосибирск: Изд. СО РАН, 2000.
17. Шангина И. И. Многоликая Россия XIX начало XX в. — СПб.: Лики России, 2010. — 319 с. — ISBN 978-5-87417-334-0.
18. Юдина Н. А. Энциклопедия русских обычаев. — М.: Вече, 2000. — 510 с. — ISBN 578380813X.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Days/may9.htm Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая]. — Памятные даты на pravoslavie.ru
• [orthlib.ru/JMP/78_08/23.html Две недели в Риме. Отрывок из статьи Заслуженного профессора ЛДА, д-ра Церковной истории Н. Д. Успенского (о перенесении мощей и установлении праздника)]
• [www.calend.ru/holidays/0/0/1354/ День святого Николая, 22 мая]. // Calend.ru
• [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2088/3929.htm Николин день] // Российский Этнографический Музей

Отрывок, характеризующий Никола Вешний

Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.