Николич, Томислав

Томислав Николич
4-й Президент Сербии
с 31 мая 2012 года
Глава правительства:	Мирко Цветкович Ивица Дачич Александр Вучич
Предшественник:	Борис Тадич
Председатель Скупщины Сербии
8 мая 2007 года — 13 мая 2007 года
Предшественник:	Борка Вучич (и.о.)
Преемник:	Милютин Мрконич (и.о.)
Партия:	1) Народная радикальная партия (1990 - 1991) 2) Сербская радикальная партия (1991 - 2008) 3) Сербская прогрессивная партия (2008 - 2012)
Профессия:	инженер-строитель
Награды:

То́мислав Ни́колич (серб. Томислав Николић; 15 февраля 1952, Крагуевац) — сербский политик. Президент Сербии с 31 мая 2012 года.

До 7 сентября 2008 года был заместителем председателя ультра-националистической Сербской радикальной партии, которую фактически возглавлял, так как её председатель Воислав Шешель находится под трибуналом в Гааге. С 2008 до 2012 года являлся лидером консервативной Сербской прогрессивной партии. 20 мая 2012 года во втором туре избран президентом Сербии.

Биография

Томислав Николич родился 15 февраля 1952 года в сербском городе Крагуевац Федеративной народной республики Югославия (с 1963 года — Социалистической федеративной республики Югославия). В том же городе он окончил строительное отделение технического училища, получив специальность инженера-строителя, а потом поступил на юридический факультет, но бросил его в 1971 году.

С 1971 года Николич работал на «стройках социализма» — занимался строительством дорог и туннелей. Те, кто тогда работал с ним, описывают Николича как «проказника и пройдоху». В 1978—1990 годах он возглавлял инвестиционное подразделение компании «22 декабря» («22.decembar») в Крагуеваце, а в 1990—1992 годах был техническим директором коммунальной службы города.

До 1992 года работал на стройках и в строительных организациях.

Политикой стал заниматься во время политического кризиса и распада Югославии, когда вступил сначала в Народную радикальную партию, а в 1991 году перешёл в СРП. Быстро стал первым заместителем председателя СРП. В 1992 году был избиран в парламент, где возглавил депутатскую группу радикалов. В 1998 году занял пост заместителя премьер-министра Сербии, а в 1999 году — заместителя премьер-министра Союзной Республики Югославии.

Участвовал в досрочных президентских выборах 2000 года, в ходе которых занял третье место после Слободана Милошевича и Воислава Коштуницы, набрав 5,79 % голосов. На президентских выборах 2004 года набрал в первом туре 30,6 %, во втором — 45,4 %, уступив Борису Тадичу. 8 мая 2007 года был избран спикером Народной Скупщины — парламента Сербии, но уже 13 мая был сформирована проевропейская коалиция, и Николич подал в отставку.

В президентской гонке 2008 года повторилась ситуация 2004 года. Николич набрал 40 % в первом туре, но во втором вновь уступил Тадичу с результатом 47,97 %.

7 сентября 2008 года Николич подал в отставку с поста заместителя председателя Сербской радикальной партии из-за разногласий с однопартийцами по вопросу голосования в Скупщине за ратификацию Соглашения о стабильности и ассоциации, подписанного в конце апреля между ЕС и сербским правительством. 21 октября того же года создал свою партию — Сербскую прогрессивную и стал её лидером.

На президентских выборах 2012 года в первом туре набрал 24,99 %, уступив Борису Тадичу, однако во втором туре победил того, набрав 49,4 % голосов, и был избран президентом Сербии.

В 2015 году прибыл с визитом в Ереван для участия в мероприятиях, посвящённых памяти жертв геноцида армян, приуроченных к 100-летию трагедии.

Автор ряда книг преимущественно о политике. Жена — Драгица, два сына — Радомир и Бранислав. Владеет русским языком. Имеет титул четнического воеводы.

Награды

• Цепь Ордена Макариоса III (Кипр, 13 января 2013 года)
• Орден «За заслуги» I ст. (Украина, 6 июня 2013 года) — за выдающийся личный вклад в развитие украинско-сербских межгосударственных отношений.
• Орден Славы (Армения), (11 октября 2014 года) — в связи с визитом в Армению и в ознаменование армяно-сербской традиционной дружбы.
• Орден Спасителя, (Греция, 18 июня 2013 года)
• Орден Святого царя Константина (Сербская Православная Церковь, 2013 год)
• Орден Святого Николая Леличского (Валевская епархия Сербской Православной Церкови, 2014 год)
• Орден «Хосе Марти» (Куба, 19 мая 2015 года)
• Премия Международного фонда единства православных народов (9 марта 2016 года)
• Национальный орден "За заслуги" (Алжир, 17 мая 2016 года)
• Орден Достык I степени (Казахстан, 24 августа 2016 года)

Ссылки

• Николич, Томислав — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Николич, Томислав

– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.