Николл, Чарльз
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)Чарльз Николл (англ. Charles Nicholl, род. 1950) — английский журналист, писатель и режиссёр-документалист, специализирующийся в области истории, биографии, литературных исследований и научных экспедиций, член Королевского литературного общества .
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
| Чарльз Николл |
Содержание
Биография
По окончании школы Николл учился в Королевском колледже Кембриджского университета. После окончания учёбы он преподавал в Лондоне английский язык, затем работал в качестве журналиста.
В круг его интересов входят Артюр Рембо, Леонардо да Винчи, Уильям Шекспир.
В 1980-м году вышла его первая книга, «Химический театр: Kонцерт алхимической книги», в 1984-м году увидела свет биография поэта, драматурга и сатирика Томаса Нэша под названием «Томас Нэш: Кубок новостей», а затем последовал «Фруктовый дворец», отчет о путешествии в Колумбию (1985).
Кроме того, его заинтересовала так называемая теория Марло, которая, среди прочего, пытается доказать, что смерть современника Уильяма Шекспира, поэта-гения Кристофера Марло 30 мая 1593-го года была подделана. С этой целью он написал книгу «Расплата: Убийство Кристофера Марло», за что в 1992-м году был награждён премией в области криминалистики и фантастики «Золотой кинжал» за лучшую научно-популярную книгу.
Книга «Создатель карты» (1995) рассказывает об экспедиции Уолтера Рэли в Южную Америку. O 1880-91-х годах биографии французского поэта Артюра Рембо написана книга под названием «Кто-то ещё: Артюр Рембо в Африке», за которую ему в 1998-м году была присуждена Готорнденская премия. После нескольких лет исследований трудов и рукописей, а также свидетельств современников Леонардо да Винчи, он написал биографию да Винчи под названием «Леонардо да Винчи: Полёт разума» (2004), которая переведена на русский, немецкий и современный еврейский языки. В ноябре 2007-го года опубликован труд «Жилец: Шекспир на Сильвер-стрит».
Кроме литературной деятельности, Николл читает лекции в Англии, Италии и США, также им было представлено несколько документальных фильмов для британского телевидения.
Он c 1997 года живёт в Италии, в сельской местности, вблизи города Лукка в Тоскане с женой Салли и четырьмя детьми.
Избранные труды
- Фруктовый дворец (1985)
- Границы (1988)
- The Reckoning: Убийство Кристофера Марло (1992 лауреат литературных премий памяти Джеймса Тейта Блейка и премии «Золотой кинжал» за документальную прозу)
- Крик в замке: Дело Беатриче Ченчи (1998)
- Кто-то ещё: Артюр Рембо в Африке (1998 лауреат Готорнденской премии)
- Леонардо да Винчи: Полёт разума (2004)
- Жилец: Шекспир на Сильвер-стрит (2007)
Напишите отзыв о статье "Николл, Чарльз"
Литература
- (October 1, 2004) «[www.printthis.clickability.com/pt/cpt?action=cpt&title=LEONARDO+DA+VINCI&expire=&urlID=412113087&fb=Y&url=http%3A%2F%2Fwww.kirkusreviews.com%2Fkirkusreviews%2Fsearch%2Farticle_display.jsp%3Fvnu_content_id%3D1000640483&partnerID=81041 Review of Leonardo da Vinci Flights Of The Mind]». Kirkus Reviews.
- Andreae, Christopher (December 21, 2004). «[www.csmonitor.com/2004/1221/p15s01-bogn.html Leonardo was a one-man corporation of brilliant ideas But with so many plans, how could he finish anything?]». Christian Science Monitor.
- Gelernter, David (December 5, 2004). «[query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9A05E0DA143EF936A35751C1A9629C8B63 The da Vinci Mode]». The New York Times Book Review.
- Rees, Jasper (Oct 10, 2004). «[www.telegraph.co.uk/culture/books/3625219/A-slippery-genius.html A slippery genius]». The Daily Telegraph.
- Nagel, Alexander (November 28, 2004). «[www.washingtonpost.com/wp-dyn/articles/A11891-2004Nov25.html Everything Is Illuminated]». The Washington Post.
- Spalding, Frances (October 29, 2004). «[www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/reviews/leonardo-da-vinci-the-flights-of-the-mind-by-charles-nichollbr-leonardo-by-martin-kemp-755057.html Leonardo da Vinci: the Flights of the Mind by Charles Nicholl]». The Independent. Проверено May 7, 2010.
- Gopnik, Adam (January 17, 2005). «[www.newyorker.com/archive/2005/01/17/050117crbo_books Renaissance Man The life of Leonardo]». The New Yorker.
- Selzman, Lisa Jennifer (January 23, 2005). «[www.chron.com/cs/CDA/ssistory.mpl/ae/books/reviews/3001664 Da Vinci decoded / Charles Nicholl's gloriously rendered portrait is rich in detail and a warm piece of storytelling]». Houston Chronicle: 16.
- Franklin, David. «Review of Leonardo da Vinci Flights Of The Mind». The Globe And Mail.
- [web.archive.org/web/20080619111958/www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/features/charles-nicholl-low-life-high-art-398592.html THE INDEPENDENT: Charles Nicholl: Low life, high art (2. November 2007)]
- [www.penguin.co.uk/nf/Author/AuthorPage/0,,1000023611,00.html Autorenporträt (penguin.co.uk)]
Примечания
Ссылки
- [www.theguardian.com/culture/2011/dec/30/life-in-writing-charles-nicholl ]
Отрывок, характеризующий Николл, Чарльз
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
