Николо-Корельский монастырь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Николо-Корельский монастырь

Никольский Собор с новыми куполами
Страна Россия
Город Северодвинск
Конфессия Православие
Епархия Архангельская и Холмогорская епархия 
Первое упоминание 1419
Настоятель Александр (Шестаков)
Сайт [nikolo-korel29.ru Официальный сайт]
Координаты: 64°34′59″ с. ш. 39°50′48″ в. д. / 64.58306° с. ш. 39.84667° в. д. / 64.58306; 39.84667 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=64.58306&mlon=39.84667&zoom=12 (O)] (Я)

Современная территория Севмашпредприятия города Северодвинска, на берегу Никольского устья Северной Двины в 35 км от Архангельска. включает в себя и бывший Николо-Корельский монастырь, известный в мировой истории с 1419 года.

Николо-Корельский монастырь издавна служил морскими воротами Русского государства: через него пролегал путь русских послов в Европу. В иностранных источниках известный как рейд Святого Николая. Поселение вокруг монастыря послужило основанием созданием и советского и современного города и муниципального образования Северодвинск.





Название

Одно из четырёх устьев реки Северной Двины — Никольское, долгое время именовалось Корельским. Это название встречается на картах вплоть до XVII века и происходит от древне-русского названия угро-финского народа «корела» (ср. совр. деревни Большие и Малые Корелы в 25 км от Архангельска.). Монастырь, который стоит возле устья, вобрал в себя оба этих названия и со временем стал Николо-Корельским.

История

Предполагают, что монастырь был основан в конце XIV или в начале XV веков просветителем корелов преподобным Евфимием, мощи которого были открыты в 1647 году[1].

В источниках монастырь впервые упомянут в 1419 году, когда обитель была сожжена норвежцами. В 1420 году монастырь пострадал от пожара. Следующие полвека монастырь пребывал в запустении.

В 1471 году в Белом море утонули при невыясненных обстоятельствах Антон и Феликс Борецкие — сыновья Марфы Посадницы. Они были похоронены в Николо-Корельском монастыре, а Марфа повелела заново отстроить монастырь с церковью Святого Николая и дала ему в собственность часть своих владений — луга, солеварни, рыбные промыслы.

Долгое время Николо-Корельский монастырь служил чем-то вроде морских ворот страны: один из возможных путей русских послов в Европу пролегал по Северной Двине и далее морским путём вокруг Кольского полуострова (например, этим путём шёл царский посол Григорий Истома в 1496 году: после Тронхейма в Данию по суше); последней остановкой на русской земле был именно Николо-Корельский монастырь.

В Николо-Корельском монастыре останавливались и западные путешественники. Так, например, в 1553 году экспедиция Ричарда Ченслера (её целью было открытие северного пути в Индию) обогнула Кольский полуостров, вошла в Белое море и бросила якорь к западу от Николо-Корельского монастыря напротив селения Нёнокса, где они установили, что эта местность является не Индией, а «Московией»; следующая стоянка экспедиции была как раз около стен монастыря. Вскоре после этой экспедиции в Лондоне была основана «Московская компания», получившая впоследствии монопольные торговые права от царя Ивана.

В 1555 года напротив монастыря, на острове Ягры, была оборудована якорная стоянка, получившая имя «Рейд Св. Николая», — со складами и жилыми домами; её обитатели разгружали морские суда, грузили товар на мелкие речные, которые везли его в Холмогоры, а оттуда уже вглубь России. Отсюда уходили экспедиции: в направлении Карского моря (Стифен Бэрроу, 1556), на запад в поисках пути в Новгород (Спарк, 1556), в Индию по Северной Двине и Волге (Дженкинсон, 1558). В 1584 году был основан город Новохолмогоры, известный с 1613 года под именем Архангельск, ставший главным морским портом русского севера; Николо-Корельский монастырь теряет своё прежнее торговое значение.

С 1620 года в монастыре начала действовать монастырская тюрьма. В ней содержали политических и религиозных оппонентов существующей власти[2]. Среди прочих в монастырские казематы были помещены например:

Со второй половины XVII века в монастыре началось каменное строительство. В 1664—1667 годах была возведена Успенская церковь, в 1670—1674 годах собор Св. Николая, в 1700 году была построена колокольня. Обитель имела свой кирпичный заводик. В 1691—1692 годах монастырь был окружена семью деревянными башнями, из которых сохранилась только одна, западная, со Святыми воротами — сейчас она находится в Москве, на территории музея Коломенское.

В 1764 году монастырь получил статус необщежительного монастыря 3-го класса (См. Секуляризационная реформа 1764 года).

Именно в извозе Николо-Корельского монастыря в 1731 отправился учиться в Москву Михайло Ломоносов.

Большевики закрыли монастырь в 1920-х годах.

Первостроители города Северодвинска в 1930-е годы возвели вокруг монастыря корпуса Севмашпредприятия, которое вначале специализировалось на строительстве военных надводных кораблей, а затем уже специализируется и на строительстве и ремонте атомных подводных лодок.

Деревянная стена XVII века была большей частью снесена (кроме небольшого участка с одной башней, перевезённых в Коломенское).

Постройки Николо-Корельского монастыря сейчас не только находятся на территории Севмашпредприятия, но и интегрированы в его структуры: в бывших церквях располагаются некоторые подразделения огромного завода.

Несмотря на то, что часть монастырских зданий в 1990-е годы переданы церкви, православные верующие лишены возможности свободно посещать монастырь, так как предприятие режимное. Первым стал восстанавливаться собор Николая Чудотворца. 7 апреля 2005 года по благословению епископа Архангельского и Холмогорского Тихона в соборе бывшего Николо-Корельского монастыря была отслужена первая Божественная литургия[3].

22 августа 2009 года в монастыре совершил всенощное богослужение Патриарх Кирилл.

В декабре 2009 года на Никольском соборе были установлены 5 куполов и крестов.[4] Купола собора были утрачены в 1933 году из-за пожара, предположительно вызванного молнией.[4] Барабаны собора были разрушены в 1936 году.[4] Восстановление велось на средства прихожан.[4] Стальные купола были изготовлены в цехах 7(А) и 40, кресты — в цехе 42.[4]

См. также

Напишите отзыв о статье "Николо-Корельский монастырь"

Примечания

  1. ↑ Денисовъ Л.И. Православные монастыри всѣхъ 1105 нынѣ существующихъ въ 75 губерніяхъ и областяхъ Россіи. М., 1908. С. 5.
  2. ↑ [projects.pomorsu.ru/pss/chapters/chapter6/6.8.shtml Утраченные монастыри Архангельской епархии]
  3. ↑ [www.arh-eparhia.ru/saints_and_shrines/?ELEMENT_ID=13130 Архангельская и Холмогорская епархия. Преподобный Евфимий Корельский. Праведные Антоний и Феликс Корельские.]
  4. ↑ 1 2 3 4 5 [www.sevmash.ru/?id=5572 Засияли купола]. «ОАО «ПО Севмаш» (4 декабря 2009). Проверено 7 декабря 2009. [www.webcitation.org/65qxn0Gm9 Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].

Литература

Ссылки

  • [www.towns.ru/other/nikkor.html Николо-Корельский монастырь].
  • [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=150&sid=198146#refid198106 Опись грамот, книг и дел Николаевского Корельского монастыря в фондах ЦГАДА].
  • [orthonord.ru/photo/severodvinsk/monastyr/history/ Фото монастыря до его осквернения большевиками (начало XX века)].

Отрывок, характеризующий Николо-Корельский монастырь

Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Николо-Корельский_монастырь&oldid=79407408»