Никонов, Александр Матвеевич

Александр Матвеевич Никонов
Дата рождения	31 августа 1893(1893-08-31)
Место рождения	Леликово, Олонецкая губерния, Российская империя
Дата смерти	26 октября 1937(1937-10-26) (44 года)
Место смерти	Московская область, РСФСР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Годы службы	1916—1937
Звание
Командовал	Главное разведывательное управление
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России

Алекса́ндр Матве́евич Ни́конов (1893—1937) — советский военный деятель, комдив (1935).

Биография

Родился в семье православного священника в деревне Леликово Вытегрского уезда Олонецкой губернии (ныне — Вытегорского района Вологодской области), русский.

Участник Первой мировой войны, на службе с 1916 года; окончил школу прапорщиков в Петергофе (1916 год). Командир роты 55-й пехотной дивизии (1916—1917), поручик. В феврале 1917 года примкнул к большевикам, был избран председателем полкового комитета и членом ВРК дивизии.

Во время гражданской войны служил в отряде особого назначения Мурманского боевого участка, помощник начальника штаба оперативной группы, начальник штаба 6-й бригады 2-й стрелковой дивизии (май 1919 — декабрь 1921 года).

С декабря 1921 года в Разведуправлении штаба РККА — помощник начальника 6-го, начальник 4-го отделения 3-го отдела (декабрь 1921 — ноябрь 1922 года), помощник начальника Информационно-статистической части Разведотдела штаба РККА (ноябрь 1922 — ноябрь 1924 года), начальник 3-го отдела (ноябрь 1924 — август 1929) того же управления и одновременно помощник начальника Управления. Близкий друг и соратник Я. К. Берзина.

В 1927 году Никонов окончил курсы усовершенствования высшего начсостава при Военной академии им. М. В. Фрунзе. Преподавал на Восточном факультете названной Академии. Стажировался в войсках в должности командира батальона 127-го стрелкового полка, командира полка (август 1929 — февраль 1931 года).

Начальник 3-го отдела и одновременно помощник начальника РУ штаба РККА (февраль 1931 — январь 1934). Комдив (21.11.1935). С декабря 1934 года занимал должность заместителя начальника Четвертого (разведывательного) управления Генерального штаба РККА.

3-й (информационно-статистический) отдел в 1920—1930-х считался и по составу, и по квалификации сотрудников наиболее подготовленным в профессиональном отношении подразделением центрального аппарата советской военной разведки. 3-й отдел являлся аналитическим центром Разведуправления, который систематизировал, обобщал и анализировал всю поступающую информацию и давал свою оценку событиям, происходящим в Европе и мире. Из 3-го отдела поступали заявки во 2-й (агентурный) отдел на получение информации по военным и политическим проблемам, интересовавшим высшее военное руководство страны. Фактически, Никонов был главным военным аналитиком в СССР. В мае 1928 года Никонов с участием Берзина и ряда других военных разведчиков по инициативе М. Н. Тухачевского подготовил и издал тиражом 80 экземпляров закрытое исследование для высшего военно-политического руководства страны «Будущая война» объёмом в 735 страниц. На основе этой закрытой разработки в 1929 году Никонов в соавторстве с Я. М. Жигуром написал книгу «Подготовка войны против СССР», вышедшую в 1929 году тиражом 5 000 экземпляров (авторы выступили под псевдонимами С. Дашиньский и Я. Радопольский соответственно). На основе информации, добытой советской военной разведкой, авторы этой книги обстоятельно проанализировали характер возможной войны между СССР и его потенциальными противниками на международной арене и довели до сведения читателей свои выводы о внешних угрозах безопасности Советского государства.

В период с 1-го по 5 августа 1937 года, после смещения с этого поста армейского комиссара 2-го ранга Я. К. Берзина, являлся врид (временно исполняющим должность) начальника Разведывательного управления РККА.

Арестован 5 августа 1937 года. Обвинен в участии в военно-фашистском заговоре в РККА. Расстрелян 26 октября 1937 года. Реабилитирован 19.05.1956.

Литература

• Горчаков О. А. Ян Берзин — командарм ГРУ. — Санкт-Петербург: Нева, 2004. — ISBN 5-7654-3383-9.
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 252—253. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Отрывок, характеризующий Никонов, Александр Матвеевич

«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.