Никтей

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Никтей (др.-греч. Νυκτεύς «ночной») — персонаж древнегреческой мифологии[1] Сын Хтония (одного из спартов, рожденного из зубов дракона) (либо Гириея и нимфы Клонии[2]; либо сын Посейдона и Келено[3]), во всех версиях родословной назван братом Лика. Жена Поликсо, дочь Антиопа. Отец Никтеиды[4]

Вместе с братом Ликом убили на Евбее Флегия, сына Ареса, и бежали. Когда Антиопа забеременела от Зевса, угрожал ей, и Антиопа бежала. Охваченный тоской по дочери, Никтей покончил с собой [4]. По другой версии, погиб от рук сыновей Антиопы. По сикионской версии, Никтей был опекуном Лабдака, ранен в битве с Эпопеем и умер, завещая власть Лику[5]. Основал Гисии у подножия Киферона – колонию Гирии[6].

Напишите отзыв о статье "Никтей"



Примечания

  1. Мифы народов мира. М., 1991—92. В 2 т. Т.2. С.218
  2. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 1
  3. Гигин. Мифы 157; Гигин. Астрономия II 21, 3
  4. 1 2 Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 5, 5
  5. Павсаний. Описание Эллады II 6, 2
  6. Страбон. География IX 2, 12 (стр.404)

Отрывок, характеризующий Никтей

Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…