Никто не узнает (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2004 года
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
| Никто не узнает | |
| 誰も知らない / Dare mo shiranai | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Bandai Visual Company, Cine Qua Non Films, Dare mo Shiranai Seisaku Iinkai, Engine Film, TV Man Union, c-style |
| Длительность |
141 мин |
| Сборы |
2,2 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Никто не узнает» (яп. 誰も知らない Дарэ мо сиранай) — кинофильм режиссёра Хирокадзу Корээды, вышедший на экраны в 2004 году. Фильм основан на реальной истории, случившейся в 1988 году (см. The four abandoned children of Sugamo).
Сюжет
Мать и её четверо детей переезжают на новую квартиру. Особенность состоит в том, что никто не должен узнать о троих из них, иначе им придется опять переезжать. Выходить за порог может только старший сын Акира, который ведет всё хозяйство и заботится о малышах Сигэру и Юки, пока мать находится на работе. Сестра-подросток Кёко занимается стиркой. Дети даже не ходят в школу и в меру своих сил и помощи матери занимаются самообразованием. Однажды мать объявляет, что уезжает на некоторое время, но к рождеству должна вернуться. Месяц проходит за месяцем, рождество уж давно минуло, а её всё нет. Дети, предоставленные сами себе, уже не могут сводить концы с концами, в квартире отключают газ, воду, электричество. Дети постепенно опускаются на дно.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Юя Ягира | Акира Фукусима |
| Аю Китаура | Кёко |
| Хиэй Кимура | Сигэру |
| Момоко Симидзу | Юки |
| Ханаэ Кан | Саки |
| Ю | Кэйко (мать) |
| Кадзуёси Кусида | Ёсинага (хозяин дома) |
| Сэй Хираидзуми | управляющий магазином |
Награды и номинации
Награды
- 2004 — приз лучшему актеру Каннского кинофестиваля (Юя Ягира).
- 2004 — Гран-при Гентского кинофестиваля (Хирокадзу Корээда).
- 2004 — лучший фильм кинофестиваля в Санта-Фе (Хирокадзу Корээда).
- 2005 — две премии «Голубая лента»: лучший фильм (Хирокадзу Корээда), лучший режиссёр (Хирокадзу Корээда).
- 2005 — приз лучшему новому таланту на Иокогамском кинофестивале (Юя Ягира).
Номинации
- 2004 — номинация на приз «Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля (Хирокадзу Корээда).
- 2004 — номинация на приз «Золотой колос» Вальядолидского кинофестиваля (Хирокадзу Корээда).
- 2005 — номинация на премию Японской киноакадемии лучшей актрисе второго плана (Ю).
- 2005 — номинация на премию «Молодой актёр» за лучшую роль в международном фильме (Юя Ягира).
- 2006 — номинация на премию «Золотой жук» за лучший зарубежный фильм (Хирокадзу Корээда).
Напишите отзыв о статье "Никто не узнает (фильм)"
Ссылки
- [daremoshiranai.com/ Официальный сайт фильма]
- «Никто не узнает» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v307686 «Никто не узнает»] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Никто не узнает (фильм)
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
