Ниломер
Ниломер или Нилометр — сооружение для измерения уровня Нила.
Ниломеры использовались ещё со времён фараонов. Нил разливался, после оставляя плодородную почву в долине, начинался сельскохозяйственный сезон. Слабый разлив означал возможность голода, так как затоплялись малые территории. Сильный разлив также мог вызвать катастрофические последствия. Поэтому была важна возможность предсказывать объём предстоящего затопления. Поэтому на реке от острова Элефантина и вниз по течению были построены подобные сооружения.
В Средние Века некоторые древние ниломеры были восстановлены, построены новые. Показатели уровня воды регистрировались, и по некоторым сохранившимся записям сегодня можно определить в какие годы был сильный или слабый разлив.[1] По Родскому ниломеру имеются данные наблюдений с 621 года нашей эры, считается, это самый длинный в мире ряд систематических измерений.[2]
Сохранилось около 20 ниломеров. Наиболее известные из них — Дом паводков, на островах Рода (Ар-Рауда) (Старый Каир) и Элефантина в окрестностях Асуана.[3] Один из ниломеров расположен внутри церкви Святого Георгия в Каире.[4]
Сегодня ниломеры являются историческими памятниками, так как потеряли своё практическое значение после постройки Асуанской плотины.[5]
См. также
- Нилометр — отменённое созвездие Южного полушария неба.
Напишите отзыв о статье "Ниломер"
Примечания
- ↑ Abbeloos, Jean Baptiste; Lamy, Thomas Joseph, eds. (1877). Bar Hebraeus, Chronicon Ecclesiasticum (3 vols). Paris
- ↑ [www.physiography.ru/content/view/139/42 Нилометры]
- ↑ [www.river-nile.info/aswan-dam/aswan-dam.php Асуанская плотина и история укрощения Нила]
- ↑ [www.egyptologia.com/hrams/index.shtml?11 Монастырь Святого Георгия]
- ↑ [www.river-nile.info/gods-of-the-nile/depth-measuring-of-the-nile.php Нил и ниломер]
|
Это заготовка статьи о Древнем Египте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ниломер
– Что ты? Что такое случилось?– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
