Нильгау

</td>

   </tr>

Нильгау
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Парнокопытные Подотряд: Жвачные Семейство: Полорогие Подсемейство: Bovinae Род: Boselaphus Вид: Нильгау
Латинское название
Boselaphus tragocamelus (Pallas, 1766)

Нильга́у (лат. Boselaphus tragocamelus) — парнокопытное животное семейства полорогих. Единственный вид рода Boselaphus.

Внешний вид

Длина тела 1,8—2 м, масса тела до 200 кг. Высота в холке 120—150 см. Хвост длиной 40—55 см, с кистью волос на конце. Самцы крупнее самок. Передняя часть туловища массивнее задней. Шея нильгау короткая, более толстая у самцов. Голова самцов короткая, у самок несколько удлинена и сужена с боков. На конце морды имеется участок кожи без волосяного покрова.

Самцы имеют прямые короткие, косо расположенные рога, у основания треугольного сечения и округлые в верхней части. Цвет рогов — чёрный. Самки безрогие.

Окраска нильгау серая с белыми и чёрными отметинами, у самцов основной тон окраски голубовато-серый, у самок — серо-рыжий. Окраска брюха бело-серая. Шерсть короткая, гладкая. На шее имеется небольшая грива длиной 5—10 см, бело-бурого или бело-серого цвета. У самцов на горле имеются удлиненные волосы чёрной окраски.

Конечности длинные, тонкие. На передних конечностях имеются продольные полосы черного цвета. Боковые копыта широкие, короткие, уплощены. Средние копыта заостренные, узкие. Цвет копыт буро-чёрный. Паховые и межпальцевые железы отсутствуют. Сосков две пары.

Распространение

Полуостров Индостан, Пакистан, Непал, Бангладеш и Западная Индия к югу от Гималаев.

Образ жизни

Обитает в равнинных и возвышенных лесах, местностях поросших кустарником, отдельными деревьями, реже держится на равнинах. Активна в утренние и вечерние часы.

Нильгау обычно держатся небольшими группами, состоящими из самок с молодняком. Самцы предпочитают держатся поодиночке, иногда объединяясь в небольшие группы. Изредка нильгау могут образовывать стада до 20 голов. Питается в основном листьями и побегами деревьев и кустарников, травянистыми растениями. Поедая листву деревьев часто становятся на задние конечности. Водопой посещают крайне редко, получая всю необходимую влагу из потребляемой растительности.

Размножение

На севере ареала гон в марте—апреле. На юге ареала размножение не приурочено к какому-либо времени года.

Гон сопровождается боями самцов за самку.

После восьмимесячной беременности самки рождают обычно двух, реже одного детеныша. Половозрелость наступает в возрасте полутора лет. Продолжительность жизни — 12—15 лет, в неволе до 21 года.

Прочие сведения

Из-за своего сходства с коровой в Индии нильгау считалась священными животными, их убийство было запрещено во многих частях её ареала. Тем не менее численность вида резко снизилась. Успешно разводится в заповеднике «Аскания-Нова». Интродуцирована на южных территориях Техаса (США) и в Южной Америке.

Примечания

Охранный статус Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/2893 2893]

Отрывок, характеризующий Нильгау

– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.