Нильссон, Биргит

Биргит Нильссон Märta Birgit Nilsson
Основная информация
Дата рождения	17 мая 1918(1918-05-17)
Место рождения	Вестра-Каруп
Дата смерти	25 декабря 2005(2005-12-25) (87 лет)
Место смерти	Бьерлёв
Страна	Швеция Швеция
Профессии	певица
Певческий голос	сопрано
Жанры	опера
Награды

Би́ргит Ни́льсон, также Ни́льссон (швед. Märta Birgit Nilsson; 1918—2005) — шведская оперная певица (драматическое сопрано). Прославилась прежде всего в вагнеровских партиях.

Биография и творчество

Родилась в крестьянской семье, с детства пела в церковном хоре. В 1941-46 гг. обучалась в Королевской музыкальной академии в Стокгольме. В 1946 г. дебютировала в Королевской опере в Стокгольме в партии Агаты в опере Вебера «Вольный стрелок». В 1948 г. выступила в Германии и Италии. Но основной её площадкой до 1951 года оставался Стокгольм, где она исполняла уже весьма разнообразные для начинающей певицы партии: Донна Анна (в «Дон Жуане» Моцарта), Леди Макбет и Аида (Верди), Лиза (в «Пиковой даме» Чайковского), Тоска (Пуччини), Сента и Зиглинда (в «Летучем голландце» и «Валькирии» Вагнера). В 1951 г. имела успех на Глайндборнском фестивале в партии Электры в «Идоменее» Моцарта.

Вскоре певица вплотную обратилась к вагнеровским ролям. В 1953 г. она исполнила в Стокгольме партии Елизаветы в «Тангейзере» и Изольды в «Тристане и Изольде», а в 1954-55 гг. с огромным успехом выступала в роли Брунгильды в «Кольце Нибелунга» в Мюнхене. C 1954 г. выступала в Венской государственной опере, в 1954-67 гг. участвовала в Байрейтском фестивале.

Впрочем, в её репертуаре были не только вагнеровские партии. С не меньшим успехом она выступала в операх Рихарда Штрауса (Саломея и Электра в одноименных операх, Жена красильщика в «Женщине без тени») и Джузеппе Верди (Аида в одноименной опере, Леди Макбет в «Макбете» и т. д.). К её величайшим достижениям принадлежит заглавная партия в опере Пуччини «Турандот», впервые спетая ею в 1958 году на открытии сезона в Ла Скала и затем исполняемая с неизменным триумфом по всему миру и записанная множество раз с различными партнёрами и дирижёрами.

Биргит Нильссон выступала в США (c 1956 г.), Лондоне (с 1957 г.), Москве (1964 г.), Осаке (1967 г.), Париже (1968 г.), Буэнос-Айресе (1971 г, 1979 г.) и т. д.

Певица выступала не только в опере, но и (реже) в концертах, где исполняла в том числе песни и романсы (на шведском языке) Я. Сибелиуса и В. Стенхаммара. В 1978 г. предприняла большое концертное турне, в основном, с песенной программой. Завершила публичные выступления в 1984 г. После чего вернулась в родную провинцию на Юге Швеции, где прожила ещё двадцать лет, занимаясь преимущественно семьёй (её единственный счастливый брак длился 57 лет) и делами местной общины, в частности организовывая концерты известных шведских оперных певцов в своём родном городе. В 1996 году на юбилейном вечере Джеймса Ливайна в Метрополитен-опере певица вновь продемонстрировала силу и чистоту своего голоса спев знаменитое вагнеровское "Hojotoho" (Клич Брунгильды из оперы «Валькирия»).

Признание

В 1954 г. Нильссон стала придворной певицей, в 1960 — членом Шведской музыкальной академии, в том же году получила орден «Litteris et artibus». Премия Леони Соннинг (1966). В 1981 г. Нильссон стала первой женщиной, получившей от шведского правительства медаль «Illis quorum meruere labores». В 1992 г. стала почётным доктором Академии им. Сибелиуса (Хельсинки). Введена в Зал славы журнала Gramophone .

Одной из величайших певиц эпохи Нильссон стала благодаря красоте и силе голоса, чистоте интонации, драматизму исполнения и выдающейся актёрской игре.

Награды

• Командор ордена искусств и литературы (Франция)
• Командор 1 класса ордена Васы (Швеция, 1974)
• Командор 1 класса ордена Святого Олафа (Норвегия)
• Золотая медаль «За заслуги» (Дания)

Премия имени певицы

В 2009 Фондом Биргит Нильссон учреждена премия её имени — крупнейшая в области классической музыки (см.: [www.birgitnilssonprize.org/]). Её первым лауреатом стал Пласидо Доминго, вторым — Рикардо Мути.

Почести

6 апреля 2011 года Банк Швеции сообщил о планах выпуска в 2015 году новой серии денежных знаков. На аверсе купюры достоинством 500 шведских крон будет размещён портрет Биргит Нильссон.

Ссылки

• [www.birgitnilsson.com/en/start Официальный веб-сайт Б. Нильссон (на швед. и англ. языках)]
• [sopranos.freeservers.com/birgitni.htm Страничка на английском языке]
• [www.dieter-david-scholz.de/dieter_david_scholz_portraits_birgitnilsson.htm Статья и интервью на немецком языке]
• [www.mild-und-leise.de/Saengerinnen/Nilsson_Birgit.htm Биография на немецком языке + фотографии]
• [web.archive.org/web/20060114130502/www.geocities.com/Vienna/Strasse/7321/mnvdisc.html Интервью Б. Нильссон, А. Варнай и М. Мёдль (англ.)]
• [www.cs.princeton.edu/~san/sopranos.html#nilsson Фотографии]
• [wagner.su/bestsingers/nilsson Биргит Нильссон. Биография, дискография.]

Отрывок, характеризующий Нильссон, Биргит

Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.