Винс Нил

Винс Нил Vince Neil
Основная информация
Полное имя	Vincent Neil Wharton
Дата рождения	8 февраля 1961(1961-02-08) (63 года)
Место рождения	Голливуд, Los Angeles, California, США
Годы активности	c 1981
Страна	США США
Профессии	вокалист, автор песен
Певческий голос	тенор
Жанры	Глэм-метал, хард-рок, хэви-метал
Коллективы	Mötley Crüe
Лейблы	Warner Bros., Image, Mötley, Hip-O, Elektra, Beyond, Leathür
[www.vinceneil.net www.vinceneil.net]

Винсент Нил Уортон (англ. Vincent Neil Wharton; род. 8 февраля 1961, Голливуд, США) — американский музыкант, в первую очередь известный как вокалист американской глэм-метал-группы Mötley Crüe (в 1981—1992 гг. и с 1997 - 2015 годы

).

Юные годы

Винс Нил родился 8 февраля 1961 года в Голливуде. Его родители Оди и Ширли Уортон. На протяжении 1960-х годов, его семья переезжала в пределах Южной Калифорнии, из Инглвуда в Уоттс, перед окончательным переездом в Глендору. В школе у Нила были проблемы из-за драк и употребления наркотиков, что в конечном счёте привело к его исключению. В подростковом возрасте Нил увлекался музыкой, а также сёрфингом, баскетболом, бейсболом, футболом и реслингом.

Музыкальная карьера

Присоединение к Mötley Crüe

Нил был вокалистом пауэр-поп-группы Rockandi. На одном концерте Rockandi в Голливуде, Винса заметил Мик Марс и посоветовал Mötley Crüe пригласить его. Сначала Винс отказался, но после повторного предложения присоединиться, полученного от старого школьного приятеля Томми Ли, согласился. Mötley Crüe в то время искали вокалиста и были впечатлены Нилом, после его прослушивания, устроенного Томми Ли. В 1981 году Mötley Crüe выпустили свой дебютный альбом «Too Fast for Love». В 1983 году Mötley Crüe выпустили очень успешный альбом «Shout at the Devil», с которым они заявили о себе как о крупной фигуре на рок-сцене того времени. В 1985 году, Mötley Crüe выпустили альбом «Theatre of Pain». В 1987 году, группа выпустила ещё один успешный альбом «Girls, Girls, Girls». Ещё через 2 года, в сентябре 1989 года вышел самый продаваемый альбом Mötley Crüe «Dr. Feelgood». Альбом вышел после прохождения группой курса лечения от наркотической зависимости. Это было вызвано передозировкой басиста Никки Сикса героином в декабре 1987 года. Сикс был в состоянии клинической смерти, но двумя уколами адреналина в сердце его вернули к жизни. Этот случай вдохновил его на написание песни «Kickstart My Heart». Но, менеджер группы всё же отменил предстоящее европейское турне и настоял на том, чтобы все участники группы прошли курса лечения от наркотической зависимости с предостережением: «Если вы ребята отправитесь в Европу, кто-нибудь из вас вернётся в мешке для трупов»

Порно-запись

В 1993 году, во время отдыха на Гавайах Винс Нил записал плёнку, на которой он занимался сексом с порноактрисой Джанин Линдмалдер и моделью Брэнди Ледфорд. Компания Internet Entertainment Group, которая распространила видео с домашним порно Томми Ли и Памелы Андерсон, собиралась выпустить это видео. Однако Ледфорд не дала разрешение на упоминание её в этом видео, так как её кинокарьера была только в самом рассвете. Всё же это видео было выпущено, но под названием «Janine and Vince Neil Hardcore Uncensored». Имя Брэнди Ледфорд не было упомянуто, а её лицо было замазано.

Трудные времена

В конце 1984 года, финская глэм-панк-группа Hanoi Rocks находилась в своём первом американском туре. 8 ноября, участники Hanoi Rocks, за исключением вокалиста, и участники Mötley Crüe проводили день в доме Винса Нила, находившемся на Редондо Бич. После того, как у Нила кончился алкоголь, он и барабанщик Hanoi Rocks Николас «Раззл» Дингли отправились на машине Винса в винный магазин. Нил потерял контроль над автомобилем и врезался в другую машину. Двое пассажиров другой машины получили тяжёлые травмы, а Дингли скончался. Винса осудили за управление автомобиля в нетрезвом состоянии и непредумышленное убийство. Его уровень алькогольного опьянения был равен .1.7, в то время, как допустимый уровень в Калифорнии составлял .0.8.

В июле 1986 года Главный Судья Округа Лос-Анджелес Эвард Хинц, мл. приговорил Винса к 30 дням тюремного заключения, 200 часам общественных работ, пяти годам испытательного срока и выплате 2,6 миллиона долларов жертвам аварии, в качестве компенсации. Нил был выпущен из тюрьмы через 15 дней за хорошее поведение. Следующий альбом Mötley Crüe «Theatre of Pain», выпущенный в 1985 году, был посвящён памяти Дингли

90-е годы стали самыми сложными для певца. Скандал с Mötley Crüe привел к тому, что Винс покинул группу. А все потому, что из-за проблем с на то время еще женой Винса-Шариз музыкант не мог появляться на репетициях. В течение четырех лет, которые Винс провел отдельно от Mötley Crüe, ни он не поддерживал никакого контакта с группой, ни они с ним. Ему нашли замену-музыканта Джона Кораби.

На время ухода Нила из группы выпадает самая страшная из катастроф в жизни музыканта. Его дочь, Скайлар, в возрасте 4-х лет попадает в больницу с раковой опухолью в области живота. Врачи сначала думали, что у ребенка разорвался аппендикс. Но, проаперировав её, они были в ужасе-опухоль была очень больших размеров. Прошла операция по удалению этой опухоли, но лучше девочке не становилось. Этот недуг начал в буквальном смысле слова пожирать другие органы: почки, легкие, печень, некоторые мышцы спины. В течение 5-и месяцев врачи боролись за жизнь маленькой Скайлар. За это время девочка перенесла операции по удалению правой почки, зараженных мышц спины и части печени. Как признался сам Нил, он слишком поздно понял, как сильно он любит свою дочь (напомню, что это не первый ребенок музыканта-в 16 лет у него родился сын). Винс всячески, как только мог, пытался развеселить Скайлар. "Любую её мимику: чихнула ли она, зевнула или улыбнулась-мы с Шариз воспринимали как самый дорогой подарок", сообщал позже музыкант. Однажды, накануне Пасхи, Винс заказал у компании "Warnet Brothers" людей, чтобы они, одевшись в костюмы мультгероев, которых так любила Скайлар, пришли в палату к ней и детям, лежавшим так же там и поздравили их с праздником. Сам же Нил оделся в костюм пасхального кролика и раздавал всем им цветные яйца. О жизни маленькой девочки так же беспокоилась новая подруга Винса, Хайди, которая сутками находилась в больнице вместе с ним и его женой Шариз, бракоразводный процесс с которой еще не был закончен. И вот, однажды, пережив множество операций, Скайлар разрешили забрать домой, при условии, что её будут привозить только на химиотерапию. Но радость была не долгой. Девочке становилось хуже. Она все меньше спала и все больше плакала. Винс отвез опять её в больницу. Но врачи больше не дали надежду, которую давали все те 5 месяцев: они предупредили, что настало время звать родственников прощаться с девочкой. Вскоре она перестала дышать и её подключили к аппарату искусственного дыхания. В это время она перенесла свою последнюю операцию по удалению раковых тканей с единственной оставшейся почки. А еще через три дня девочка скончалась. Винс не успел попрощаться с дочерью. И после её смерти ушел в запой.

27 июня 2010 года в Лас-Вегасе, штат Невада, Винс Нил был арестован за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. 49-летний Винс был доставлен в тюрьму предварительного заключения округа Кларк, где ему было предъявлено обвинение в управлении автомобилем под воздействием алкоголя. 18 января 2011 года по данному делу был вынесен приговор — двухнедельное заключение с последующим домашним арестом на тот же срок. Срок заключения был назначен меньший, чем было возможно, так как музыкант признал себя виновным и пошел на сделку с правосудием.

В сентябре 2010 года в полицию Лас-Вегаса с обвинением в адрес Винса Нила обратилась женщина. Она утверждала, что Нил набросился на неё, когда они вместе ехали в лифте отеля Hilton в Лас-Вегасе вечером 5 сентября.

Дискография

Альбомы

• Exposed, 1993, US #13
• Carved in Stone, 1995, US #139
• Live at the Whisky: One Night Only, 2003
• Tattoos & Tequila, 2010

Синглы

• «You’re Invited (But Your Friend Can’t Come)», 1992
• «Sister of Pain», 1993
• «Can’t Change Me», 1993
• «Can’t Have Your Cake and Eat It Too», 1993
• «Skylar’s Song», 1995
• «Promise Me», 2005
• «Tattoos and Tequila», 2010

Ссылки

• [www.vinceneil.net Официальный сайт Винса Нила]
• [www.motley.com Официальный сайт Mötley Crüe]

Отрывок, характеризующий Винс Нил

– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.