Неймеген
Город
|
Не́ймеген (нидерл. Nijmegen, МФА: [ˈnɛi̯ˌmeːɣə(n)], ранее Нимвеген (нем. Nimwegen) — город в восточной части Нидерландов, в провинции Гелдерланд, на реке Ваал (один из рукавов в дельте Рейна). Население — 165,1 тыс. жителей (2012). Территория — 57,53 км².
Содержание
Историческая справка
Древнейший город в Нидерландах, в римские времена известен как Batavodurum, позднее Noviomagus. Первое упоминание связано с возведением римскими войсками в долине рек Ваал и Рейн военной крепости в начале I века н. э. Рядом с крепостью появилось небольшое поселение под названием Oppidum Batavorum («лат. городок батавов»), которое было разрушено в ходе восстания против римского владычества, но потом возродилось и разрослось благодаря торговле.
«Золотой век» Неймегена — эпоха Каролингов, когда здесь находился императорский пфальц (дворец). В 1230 году император Священной Римской империи Фридрих II даровал Неймегену городские привилегии. Через 17 лет, в 1247 году город вошёл в состав владений графства Гельдерн в обеспечение неуплаченных долгов, а поскольку они так и не были уплачены, то он так и остался в составе графства, а впоследствии провинции Гелдерланд[1].
В Средние века Неймеген — вольный город, член Ганзейского союза (с 1364 года). В XVI веке с началом Нидерландской революции выступил против испанского владычества на стороне Утрехтской унии. Во время войн Людовика XIV был взят французами (в 1672 г.), здесь были подписаны исторические мирные договоры 1678—1679 гг.
Оставался главным городом Гелдерланда до оккупации французами в 1794 году, когда столица была перенесена в Арнем. До 1878 г. город был укреплён и рассматривался как ключевая пограничная крепость. Однако после франко-прусской войны окружавшие город древние крепостные укрепления были признаны бесполезными и снесены.
В 1940 году Неймеген стал первым городом Нидерландов, в который вторглись немецкие войска. Во время Второй мировой войны Неймеген подвергся разрушению в связи с высадкой в городе американского десанта и тяжёлыми боями в 1944 году. В ходе послевоенной реконструкции в городе был отстроен новый городской центр, где очень мало зданий, уцелевших после войны, ещё большим фактором являлось то, что на территории современного города, развернулся театр боевых действий по причинам операции , Маркет Гарден.[1].
Культура
В Неймегене действуют университет с медицинским уклоном (1923), городской музей и музей Соколиного подворья (1999, собрание античных древностей), театр, концертный зал.
Наиболее древние здания в Неймегене — 16-гранный баптистерий (освящён в 799 году) и развалины церкви XII века. Эти остатки резиденции времён Карла Великого можно увидеть в парке Соколиное подворье (Valkhof). Императорская резиденция была разрушена викингами, возобновлена Фридрихом Барбароссой в 1155 году и окончательно уничтожена французскими революционерами в 1796 году.
Самые значительные здания в центре города — Большая церковь (Grote Kerk) св. Стефана и ренессансная ратуша (1554) — были восстановлены после Второй мировой войны. Другие примечательные здания: латинская школа (1544-45), дом мер и весов (1612), современная церковь во имя местного уроженца — св. Петра Канизия (1960).
Город получил известность как пункт старта (каждый третий вторник июля) ежегодного Международного четырёхдневного пешего марша[1].
Спорт
В городе базируется профессиональный футбольный клуб «НЕК», выступающий в высшем дивизионе чемпионата Нидерландов.
Города-побратимы
У Неймегена пять городов-побратимов[2]:
-
Псков, Россия (с 1987)[1] -
Масайя (исп. Masaya), Никарагуа -
Газиантеп (тур. Gaziantep), Турция -
Олбани (англ. Albany), США -
Хигасимацуяма (яп. 東松山市), Япония (с 1996)
Известные уроженцы и жители
- Деккерс, Дафне
- Маргарита, принцесса Бурбон-Пармская (род. 1972)
- Свирс, Исаак (1622—1673) — нидерландский адмирал, флотоводец XVII века
- Эдвард «Эдди» Ван Хален — американский гитарист-виртуоз нидерландского происхождения, младший брат Александра Ван Халена
- Амира Виллигхаген (род. 2004) — певица
- Майя Хакворт (род. 1966) — певица
Галерея
- Nijmegen (2).JPG
- Benedenstad 1.jpg
- Sint Stevenstoren Nijmegen.JPG
Напишите отзыв о статье "Неймеген"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 «Партнерство Россия — Голландия». Newspaper «Project Russia-Holland, Partners in Trade». — Выпуск 7. — 2008. — С. 18-19.
- ↑ [english.nijmegen.nl/municipality/twin_towns Twin towns (of de term ‘sister cities’)] (англ.). Nijmegen. Проверено 29 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GFZ6mBLg Архивировано из первоисточника 30 апреля 2013].
Ссылки
- [mwcom.ru/reading/interesno/27031-nejmegen-cvetushhee-spokojstvie-40-foto.html Неймеген. Цветущее спокойствие]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Неймеген
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
