Ниниги но Микото

Ниниги (яп. 瓊瓊杵尊 Ниниги но микото) — внук японской богини солнца Аматэрасу, японский бог (ками). Играет важную роль в ключевом мифе о схождении сонма богов с Небес на Землю, предводительствуя упомянутым действием по указанию своей бабушки. Во время нисхождения Ниниги привел с собой не только множество богов японского пантеона, но и персонажей, затем ставших родоначальниками крупных родов, действовавших в историческое время и чтивших каждый своего «божественного» предка. Сам Ниниги стал по легенде предком императоров Японии (включая, теоретически, современного, однако, после Второй Мировой войны император Хирохито отказался от своей божественности).

Ниниги и плодородие

В самом имени Ниниги уже присутствует молодой рисовый колос и бога традиционно связывают с ростом и урожаем риса, являвшегося до последних веков основой рациона японцев. Также в честь первого риса и Ниниги во дворце императора проходил ежегодный традиционный праздник.

Ссылки

• [www.mifinarodov.com/n/ninigi.html Ниниги]

Отрывок, характеризующий Ниниги но Микото

«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.