Нирод, Фёдор Максимилианович

Фёдор Максимилианович Нирод
Дата рождения	20 июля 1871(1871-07-20)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	4 апреля 1952(1952-04-04) (80 лет)
Место смерти	Париж, Франция
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Гвардейская кавалерия
Годы службы	1890—1917
Звание	генерал-майор
Командовал	Иркутский 16-й гусарский полк, Драгунский лейб-гвардии полк
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война
Награды и премии	ГО 2-й ст. 3-й ст. 3-й ст. 2-й ст. 3-й ст.
В отставке	мемуарист, общественный деятель

Граф Фёдор Максимилиа́нович Ни́род (1871 — 1952) — русский генерал, командовавший 16-м гусарским Иркутским и лейб-гвардии Драгунским полками, деятель русской военной эмиграции.

Биография

Из православной ветви шведского дворянского рода Ниродов. Сын егермейстера графа Максимилиана Евстафьевича Нирода (1846—1914) и Анастасии Фёдоровны Треповой (1849—1940).

Окончил классическую гимназию (1890) и Пажеский корпус (1-й разряд, 1892), был выпущен корнетом в лейб-гвардии Конный полк.

Чины: поручик (1896), штабс-ротмистр (1900), ротмистр (1904), флигель-адъютант (1905), полковник (за отличие, 1907), генерал-майор (за отличие, 1912), генерал-майор Свиты (1914).

24 февраля 1901 года вышел в запас и вскоре был назначен Волынским губернским предводителем дворянства. 20 января 1902 года вернулся на военную службу. Командовал эскадроном.

В 1906 году был назначен адъютантом главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. В 1907—1911 годах состоял адъютантом великого князя Николая Николаевича. 11 ноября 1911 года назначен командиром 16-го гусарского Иркутского полка.

14 ноября 1912 года назначен командиром лейб-гвардии Драгунского полка, с которым вступил в Первую мировую войну. Затем командовал 2-й бригадой 2-й гвардейской кавалерийской дивизии и 2-й бригадой 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. В 1916 командовал Курдистанским отрядом экспедиционного кавалерийского корпуса в Персидской кампании. С 15 августа 1916 года временно командовал Сводной Кубанской казачьей дивизией.

Во время Гражданской войны участвовал в Белом движении в составе Добровольческой армии и ВСЮР. Галлиполиец.

С 1920 года в эмиграции во Франции. Стал членом-учредителем и членом совета старшин Русского клуба (Русского очага во Франции). В 1921 году представлял клуб на Рейхенгалльском монархическом съезде.

Избирался председателем объединения Драгунского полка и председателем Общества друзей журнала «Часовой». Состоял членом и почетным председателем (1947) Гвардейского объединения во Франции. В 1947—1951 годах был председателем объединения лейб-гвардии Конного полка. Также состоял членом Союза ревнителей памяти императора Николая II.

Свои воспоминания о Первой мировой войне печатал в выпусках серии «Ширвинт. 1/14 августа 1914 г.: Лейб-драгуны дома и на войне» (Париж, 1930—1931). В сборниках «Союз пажей» (11, 12 за 1959 год) опубликовал мемуары «Воспоминания камер-пажа». Страстно увлекался охотой.

Скончался 4 апреля 1952 года и был похоронен рядом с женой кладбище Пер-Лашез в Париже.

Семья

Жена (с 20.04.1898) — княжна Дарья Михайловна Кантакузен (1878—1944), фрейлина двора, дочь князя М. Р. Кантакузена, графа Сперанского. Богатая наследница, совладелица имений в Полтавской и Херсонской губерниях. По словам современницы, графиня Нирод обладала незаурядными качествами: маленькая и хрупкая, с нежными руками и прекрасными глазами, она как бы являла собой квинтэссенцию хороших манер. Ей были присущи редкий интеллект, ум и привлекательность. В обществе она была застенчива и не умела выставлять себя напоказ, при этом была очень проста и обаятельна. После революции эмигрировала с семьей во Францию. Состояла членом Дамского общества в память императрицы Марии Федоровны в Париже. Скончалась в Амбленвилли и была похоронена на кладбище Пер-Лашез в Париже. Дети:

• Михаил (1899—1944), в Первую мировую войну был санитаром-добровольцем подвижного питательного пункта великой княгини Марии Павловны. Награждён орденом Св. Георгия. В Гражданскую войну служил в казачьих частях. В 1920 году эмигрировал во Францию. Женат на графине Екатерине Петровне Клейнмихель, внучке В. П. Клейнмихеля и Н. Н. Шипова.
• Дарья (1900—1979), с 1940 года замужем за американцем Ричардом У. Берде (1899—1975). Умерла в Вашингтоне.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1904);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1906);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1909);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1912);
• Георгиевское оружие (ВП 10.01.1915);
• Орден Святого Владимира 2-й ст. с мечами (ВП 05.01.1916).

Источники

• Стрелянов (Калабухов) П. Н. Казаки в Персии. 1909—1918 гг. — М.: Центрполиграф, 2007. — 442 с. — (Россия забытая и неизвестная). — ISBN 978-5-9524-3057-0
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1737 Нирод, Фёдор Максимилианович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.regiment.ru/bio/N/129.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]

Отрывок, характеризующий Нирод, Фёдор Максимилианович

– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!