Нисимура, Такума
| Такума Нисимура | |
| 西村琢磨 | |
 Такума Нисимура | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
префектура Фукуока, Японская империя |
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Годы службы |
1910-1942 |
| Звание |
генерал-лейтенант |
Такума Нисимура (яп. 西村琢磨; 1 сентября 1899 — 11 июня 1951) — генерал-лейтенант Императорской армии Японии в годы Второй мировой войны.
Нисимура был уроженцем префектуры Фукуока. В 1910 году он окончил Рикугун сикан гакко, а в 1920 году — Рикугун дайгакко. Большую часть своей жизни он прослужил при генеральном штабе.
В 1936—1938 годах Нисимура был командиром 9-го пехотного полка, а в 1938—1939 годах командовал 1-й бригадой тяжёлой полевой артиллерии. В 1939—1940 годах он был начальником штаба Восточного оборонительного командования.
В 1940 году, будучи произведённым в генерал-майоры, Нисимура командовал индокитайским экспедиционным корпусом в ходе вторжения в Индокитай. В 1941 году он стал генерал-лейтенантом, и получил под командование 21-ю смешанную бригаду. В ходе Малайской кампании Нисимура командовал дивизией императорской гвардии, а после капитуляции Сингапура контролировал восточную часть острова.
Нисимура часто конфликтовал с командующим 25-й армией Ямаситой, поэтому его дивизия была не упомянута в императорском приказе, а он сам был отозван в Японию и в апреле 1942 года вынужден подать в отставку.
С июня 1943 года по февраль 1944 Нисимура был губернатором шанской федерации в северной Бирме. С февраля 1944 года он стал генерал-губернатором Суматры и занимал этот пост до конца войны.
После войны Нисимура предстал перед британским военным трибуналом в Сингапуре, был признан виновным в военных преступлениях и приговорён к пожизненному заключению. По пути в Японию, где он должен был отбывать наказание, Нисимура был снят с корабля в Гонконге и предстал перед австралийским военным трибуналом, заседавшем на острове Манус, будучи обвинённым в военных преступлениях ещё по ряду эпизодов. Трибунал приговорил его к смертной казни, и 12 июня 1951 года Нисимура был повешен.
Напишите отзыв о статье "Нисимура, Такума"
Отрывок, характеризующий Нисимура, Такума
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
