Ни Ева, ни Адам
«Ни Ева, ни Адам» (также «Ни сном ни духом») (фр. Ni d’Ève ni d’Adam ) — роман бельгийской писательницы Амели Нотомб, изданный в 2007 году.
Описание
«Страх и трепет» мог произвести впечатление, что я приехала в Японию во взрослом возрасте только чтобы терпеть неудачи на работе. «Ни Ева, ни Адам» расскажет о том, что в то же время и в том же месте я была невестой одного весьма неординарного токийца.
Этот текст подсказан жизнью, но не автобиографический, он состоит из 238 страниц и действие происходит в Японии, стране, где Амели Нотомб жила в течение своего детства. Хронологически он затрагивает события ранее, во время и после событий, описанных в «Страхе и трепете»..
«Ни Ева, ни Адам» — любовная история, которая произошла с франкоязычной писательницей и молодым японцем из хорошей семьи. Встретившись с ней, чтобы брать у неё уроки французского, Ринри влюбится в юную Амели (ей был тогда 21 год), которую он поначалу по оплошности называет «моя хозяйка». (" ma maîtresse " — моя любовница, слово также имеет значение «учительница»)
По своему собственному признанию, Амели Нотомб никогда столько не писала о чувстве влюбленности.
Наконец, как сказано у самой писательницы, «впервые она пишет книгу, где никто никого не стремится поубивать!»
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 мая 2011 года. |
Напишите отзыв о статье "Ни Ева, ни Адам"
Отрывок, характеризующий Ни Ева, ни Адам
В это же время из гостиной выбежал Петя.Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.